Однако к осени 1988 года новобранцев, никогда не видевших заката над Ибицей и не принадлежащих к модной клубной культуре Вест-Энда, стали называть «кислотными лохами» за их униформу из банданы и комбинезона на голое тело, за выставляемые напоказ голые татуированные торсы и за то, что они выкрикивали хором «эйсииид!» — как будто все еще были на футбольной трибуне. Что ни говори, образ «разбойника любви» был отличной карикатурой на реальность с ее сильнейшими классовыми противоречиями; здесь не знали, как относиться к нескладным представителям бедных районов: воспринимать ли их как шутку, видеть ли в них угрозу, или считать их и тем и другим сразу. Так или иначе, поток было уже не остановить, и эйсид-сцена неминуемо разрасталась. В октябре 1988 года Тони Уилсон открыл первый эйсид-клуб в Ист-Энде, Adrenalin, заложив фундамент для дальнейшего развития сцены. Когда-то он принес культуру Ист-Энда в западную часть города, а теперь эта культура несла свою сцену обратно на восток.
«Я ни о чем не жалею, — говорит Энди Суоллоу. — Все меня спрашивают: "Зачем ты это делал?", а я не знаю. Не думаю, что у меня была на это какая-то веская причина. Просто я воспитывался в такое время, в эру футбола, мне было четырнадцать, и выбор у меня был невелик: либо я с хулиганами, либо с мамами, папами и нормальными людьми. Я выбрал хулиганов и с четырнадцати лет уже не знал ничего другого. Потом мне исполнилось пятнадцать, шестнадцать, семнадцать, и я продолжал считать, что живу правильно. И в двадцать лет я продолжал получать от этого удовольствие. Никакого объяснения этому нет. Ну как объяснишь, зачем ты пошел по улице за каким-то парнем и пристал к нему? Этому нет логического объяснения! Почему ты избил кого-то за то, что у него шарф фаната "Норвича" ? Логического объяснения нет! Просто это было модно. Ты вступал в шайку и чувствовал, что принадлежишь ей. Все спрашивают у меня: "Зачем?" А с какого хрена мне знать, мужик! Зачем люди ходят в церковь? Наверное, потому что верят в Бога ? Вот и у нас было так — даже посильнее религии».
Энди Суоллоу был одним из тех болельщиков «Вест-Хэма», чье дело не принял суд во время процесса 1988 года над фанатской группировкой Inter City Firm, однако вскоре история повторилась. После провала судебного процесса 28-летний Суоллоу перебрался в Эссекс, где занялся торговлей: держал несколько рыночных палаток, торгующих футболками и джемперами. Кроме этого он начал посещать кислотные клубы и, подружившись в Future с Тони Уилсоном, начал вместе со своими футбольными товарищами Джоном Имсом и Дэнни Харрисоном устраивать ночные вечеринки в Майл-Энд и Хакни, а также диджеить под псевдонимом Mr Pasha. К началу 1989-го они удобно расположились в клубе Echoes, которому предстояло стать одним из ключевых клубов того лета. Заведение представляло собой небольшую дискотеку, расположенную в районе трассы А1, под эстакадой Боу, посреди одного из самых унылых лондонских пейзажей. По пятницам здесь устраивались вечеринки Тони Уилсона Adrenalin, по субботам играл Mr Pasha, в клуб приходила местная рабочая молодежь, и Ист-Энд в этой эйфории медового месяца словно поднимался из пепла.