— О, здравствуй, крошка! Давненько тебя не было слышно. Совсем забыла старика Рида.
— Не обижайся, просто я сменила место работы.
— Неужели? Где же ты теперь? — В голосе Рида звучал неподдельный интерес.
— В «Рефлекшене».
— Ого! — присвистнул Рид. — Добралась до верхов?
— Есть и повыше кое-что. — Ребекка улыбнулась. — Но пока мне хватит и этого.
— Так что же тебя интересует: сплетни, скандалы?
— И то, и другое.
— Вынужден тебя разочаровать, но в высшем свете все относительно тихо. Единственное, что намечается, — прием у Марка Фермонта, известного банкира, ну ты его знаешь.
— Ага, хотя не так близко, как ты, к сожалению.
— Подколки? — усмехнулся Рид. — А ведь, между прочим, тебе на этот прием никак не попасть. Журналистов туда не приглашают.
— Вот как? — Ребекка тут же встрепенулась, моментально представив, какой удачный может оказаться материал, а главное — эксклюзивный, если она единственная из всех журналистов окажется на приеме.
— Интересует?
— Еще бы! — Голос Ребекки стал умоляющим. — Рид, солнышко, по старой дружбе...
— Ладно, я и так приберег теплое местечко рядом с собой для тебя. Меня и сотрудников моего салона зовут туда в качестве штатной команды парикмахеров для семьи банкира. Естественно, я останусь на банкет. Так что никто не удивится и не будет возражать, если я появлюсь там с подружкой.
— О, Рид, даже не знаю, как тебя благодарить! — Ребекка рассыпалась в любезностях.
— В любом случае от благодарности я не откажусь, это уж точно.
— Итак, когда же прием?
— Двадцатого сентября. Успеешь купить сногсшибательный наряд?
— Что-нибудь сногсшибательное я откопаю в своем шкафу. У меня нет, как у твоих банкиров, миллионов на счету.
— Да, придется появиться в свете с такой оборванкой, как ты, — поддел ее Рид и притворно вздохнул. — Ладно уж, по крайней мере твоей прической и макияжем я займусь лично.
— Спасибо и до встречи. — Довольная Ребекка повесила трубку.
— Что-то нарыла? — спросил Ребекку подошедший к ней Эрик Брэйди.
— Тебе, я смотрю, сегодня не работается? — Ребекка усмехнулась.
— Почему? — удивился Эрик.
— Я сижу здесь уже около двух часов, и ты все это время крутишься поблизости.
— Ты мне понравилась. — Эрик присел на краешек ее стола. — Никак не могу уйти отсюда. Обратно тянет.
— Работу потерять не боишься?
— Нет, у меня куча нетленок в запасе.
Ребекка улыбнулась: нетленками журналисты называли статьи, которые не требовали немедленной публикации и хранились на тот случай, если в городе перестанут происходить интересные события, а материалов в журнале будет катастрофически не хватать. Правда, такого в «Рефлекшене» не случалось. В редакции работало такое количество народа, что журналу точно не грозило остаться без материалов. Но журналисты все равно писали нетленки на разные темы: как отучиться опаздывать, куда можно пойти отдохнуть в ночное время в Сан-Франциско, что делать, если вас хотят оштрафовать за неправильную парковку, и так далее, и тому подобное. Таких статей у каждого журналиста было с десяток. Так, на всякий случай. Например, их можно отдать редактору, если больше отдавать нечего. Питер Сэндлер в таких случаях морщил нос и говорил: «Лентяи! Читатели, конечно, любят такую ерунду, но мы же не «Космо»!