– Поехала домой. Потом мне пришла СМС-ка с извинениями от шефа, и я решила его простить. Даже доехала до банка, но вспомнила, как он на меня орал, и передумала. Решила, пусть его еще и ночью совесть помучит, ему полезно. Вернулась обратно, потом встретилась с подругой, и мы отправились встречать из Финки другую подругу. Вроде все.
Очевидно, СМС-ка была для собеседницы новостью. По крайней мере тон сменился на заинтересованный:
– Что за СМС-ка? Вы ее сохранили?
Женька молча протянула сотовый. Пока Грушко переписывала данные, у меня тлела надежда, что дальше она будет общаться нормально – что-то в ее лице переменилось. Но нет!
– Значит, вы приезжали вечером в банк. Через какой вход вы вошли?
– Да не входила я! Спросите охранника. Кто вчера был… Витек, Рома? Они подтвердят. Я же не знала, что Василия Сергеевича убьют. Знала бы, конечно, сразу бы его простила.
– А разве вы не собирались его убить?
– Чушь какая! – фыркнула подруга, явно теряя терпение.
– То есть отрицаете? – обрадовалась Грушко.
– Конечно. Никого и никогда не собиралась убивать.
– Есть свидетели того, как вы угрожали ударить Голованова по голове.
– А еще я послала его к черту на рога, – парировала разъяренная Женька. – И что? Людей и не туда посылают, но никто их там потом не ищет. Разве что следователи вроде вас!
Как ни странно, оскорбление сошло с рук.
– Голованов уверял, вы шпионили за ним и мешали работать советами. Что он имел в виду?
– Откуда мне знать? Я не виновата, что ему последнее время всюду мерещились шпионы. А совет… ладно, я уговорила его дать деньги на детский онкоцентр. Ну и что?
– Какие цели вы преследовали, настаивая на переводе денег? Только откровенно, без саморекламы и ложного пафоса. Вы хотели испортить отношения вашего шефа с партнерами?
Тут-то Женька окончательно взвилась. Дело было не только в словах, но и в тоне собеседницы.
– Если я прошу деньги на детский онкоцентр, значит, я хочу, чтобы в детском онкоцентре были деньги, ясно? Вы что, совсем ничего не понимаете? У вас нет своих детей, а чужих вам не жалко? Вы…
В этот момент дверь открылась, и на пороге показались двое. О женщине сказать особо нечего. Худая, в джинсах и коричневом джемпере, коротко стриженная, она выглядела так, что ей можно было дать и двадцать пять, и пятьдесят. А еще – встретив ее через пять минут, я бы, наверное, ее не узнала. На редкость невыразительная внешность!
Мужчина был полной противоположностью – такого долго не забудешь. Невысокий, но спортивный и гармонично сложенный, темноволосый, с правильными чертами и фантастическими синими глазами. У меня аж сердце ухнуло. Потом он улыбнулся, и оно ухнуло снова.