- Кто?
- Из наших... есть ещё такие... христопродавцы.
- И что на службе?
- Сообщили, мол, инфаркт. Бумаги описали сразу же, искали долго.
- Ещё кто?
- Профессор. Этот на машине разбился.
- Сам?
- Оторваться от хвоста пытался. Так что, сам понимаешь - все концы в воду.
- Я ещё есть. Самое время и меня... того...
- Сбрендил? Про тебя, кроме меня, и не знает никто. И эти... дюже шустрые, только догадываются. Толком же ничего и не понятно никому.
- А мой отчёт?
- Нет никакого отчета. И не было никогда.
- Понятно...
- Срок тебе, скорее всего, припаяют. За боеприпасы и мордобой. Ничего, тут мы им подгадим основательно, много не дадут. Алкаша твоего ещё вчера грузовик сбил... не повезло... меньше пить надобно... Совсем всерьез тебя тащить нельзя, поймут, что нужен, и тогда уже вцепятся изо всех сил. А так... на зоне кого надо предупредим. Сделают тебе УДО.
- Так этот, визитер вчерашний, намекал, что раскусил меня.
- Полковник Михалков. Второй главк. Умный, собака, оттого и опасен. Хоть и полковник, но одна из ключевых фигур. Как ты вывернулся?
- Переключил его внимание на мои забугорные дела. Он и схавал.
- Ой ли?
- Схавал, Степаныч. Но колоть дальше будут, это точно. Я ваше предупреждение прочитал, оттого и подыграл им в нужном направлении (не зря же я настенно-подъездную писанину изучал...).
- Месяц продержись. За это время всё зачистим, комар носа не подточит.
- Копию... куда?
- Коту под муда! Не слышал я ничего, и ты мне ни о чем таком не говорил! Всё! Затихли, вертухай идёт!
Помахивая в воздухе дубинкой, к нам вразвалочку направлялся дежурный полицейский...
К вечеру, опять-таки перед ужином, залязгала дверь. Черт возьми, это уже становится традицией! Подсаживать к нам кого-то перед вечерней кормежкой.
- Эй, болезные! - гаркнул с порога дежурный. - Похватали хабар и шустро слились отсель направо по коридору.
Народ загомонил, собирая свой нехитрый скарб.
- Рыжов, остался! - дубинка дежурного указала мне на лежанку. - Сел и затих!
Уже выходя из камеры, Могутов обернулся. И я на всю жизнь запомнил внимательный и сочувствующий взгляд умных серых глаз. Старый, битый волк несомненно уже тогда что-то чувствовал. Отчего же ничего он так и не сказал мне в то время, не предупредил? Не успел?
Впрочем, наслаждаться одиночеством мне долго не дали.
Снова лязгнула дверь, и в камеру втолкнули двоих человек. Один - высокий, здоровенный парень, выше меня на голову. Второй, напротив, тщедушный и сутулый, почти никакой. Но, странное дело, именно от него на меня дохнуло такой... даже и не знаю как сказать... смертью дохнуло.