Он, несомненно, прав, но это не значит, что его следует поощрять.
– Думаю, все дело в неожиданном количестве рук на его спине.
– Наверное, да. Но как же он будет жить, когда ему опять придется довольствоваться вниманием лишь одного человека?
Эмма замерла, услышав эти слова. То есть когда Гидеон покинет Бостон? Они не говорили о его отъезде, но скоро миссис Кент выписывают из больницы, а значит, ничто больше не будет его здесь удерживать.
– Хинкли переживет, он уже и так достаточно избалован.
– Да, он уже привык к неожиданным ударам судьбы. – Похоже, они уже обсуждают не Хинкли.
Солнце тем временем оторвалось от поверхности воды.
– Оно такое красное, – заметила девушка, вглядываясь в горизонт. – У моряков это считается дурной приметой, да?
– Ты знаешь моряцкие байки? Скоро ты начнешь пить ром и распевать песни про сундук мертвеца.
– Не забудь про попугая на моем плече – мне ведь нужны подходящие аксессуары.
– Ты будешь прекрасна.
Так они и общались: когда их разговор переходил в ненужное русло, они быстро меняли тему, словно знали, что ни к чему хорошему подобные беседы не приведут.
– Скажи, Эмма, – заговорил Гидеон, укладывая голову на плечо девушки. – Этот твой новый имидж означает, что ты готова принять мое предложение? – Он имел в виду уроки хождения под парусом, которые он предложил ей прошлой ночью.
Эмма покачала головой:
– Нет, спасибо. Я же сказала тебе, океан слишком холодный в это время года.
– А я сказал тебе, что мы можем отправиться на Сент-Мартин. Me casa es su casa[2], дорогая Эмма.
– А мне казалось, что там в ходу французский язык.
– Хорошо, ma mansion est vorte maison[3]. Или лучше сказать ma boteau est vorte boteau.
«Моя лодка – это твоя лодка», – перевела про себя Эмма. Девушка не могла придумать ничего более соблазнительного, чем жизнь вместе с Гидеоном на его паруснике на каком-нибудь тропическом острове. Она была бы совершенно счастлива, если бы он говорил серьезно, но это было не так.
– Спасибо, но я чувствую себя увереннее на суше.
– А мне показалось, что ты прекрасно чувствуешь движение воды.
У Эммы запылали щеки: Гидеон говорил о том, как они вчера занимались любовью под шум волн. Мужчина осторожно, за подбородок, поднял голову девушки и запечатал ее губы страстным поцелуем. Это было так приятно, что девушка даже удивилась, что не замурлыкала, как Хинкли.
– Ты стала бы чертовски хорошим помощником капитана, – прошептал Гидеон ей на ухо.
Повинуясь инстинкту, Эмма нежно провела рукой по щеке мужчины, чуть коснувшись кончиками пальцев его чувственных губ. Затем ее рука спустилась вниз по шее и скользнула под воротник белой рубашки.