Только голова с похмелья жутко трещала.
В частности, откуда это тело рядом с ним на кровати – точно не помнил. Проверять же не стал – как раз по причине больной головы.
Ему бы до аптечки с аспирином добраться, какие уж тут, на хрен, проверки…
Судя по изящной щиколотке, выпроставшейся из-под простыни, тело было явно женское – и то слава Богу.
Рецепт выживания был прост, как все гениальное: две таблетки «байеровского» аспирина растворить в холодной воде и запить этим пойлом таблетку пенталгина.
Потом – ждать.
И никаких опохмелов.
Неправильный опохмел ведет к длительному и неконтролируемому запою.
Плавали, знаем…
А после того как башка чуть-чуть пройдет – немедленно в душ.
В горячий.
По принципу – или сварюсь, или приду в порядок.
Потом и с телом можно будет разобраться.
Пусть поспит пока.
Недолго осталось.
После душа стало полегче.
Нельзя сказать, что совсем хорошо, но – вполне терпимо.
Так сказать, пациент был уже скорее жив, чем мертв.
Прежде чем будить случайную подругу, Глеб решил выпить кофе и подвести финансовые итоги вчерашнего загула.
Открыл кошелек – и аж присвистнул.
Когда он уходил из дома, в его бумажнике лежало ровно двадцать пять бумажек по сотне баксов.
Честно поделенные с Художником пять штук.
Сейчас их там было как минимум в три раза больше.
Это ж надо…
Нет, конечно, случалось, что он не помнил, как проигрывался. Вдрызг, под ноль, вусмерть, с соплями, с суетливым поиском денег у друзей и знакомых. Это потом, повзрослев, помудрев, перестал брать с собой в казино сумму больше той, какой потом будет до ужаса жалко.
А до этого…
Всякое бывало.
Но чтоб не помнить, как выиграл…
Это что-то…
Может, пить бросить?
Вот ведь, блин…
Второй сюрприз ожидал его, когда он пошел будить тело. Тихо, стараясь не шуметь, включил торшер и легонько потрепал за худенькое, изящное даже под простыней плечико.
Тело неожиданно гибко высвободилось из-под простыни и явило миру сначала бесподобную копну пепельных волос, а потом огромные серые глазищи, в которых на веки вечные поселились скачущие бесенята.
От неожиданности он сел.
Прямо на пол.
– Татка?!
Татка Шувалова была особой более чем известной. Веселая такая девушка, любимая жена хорошо известного всей Москве банкира с определенно бандитскими наклонностями.
Очень веселая.
Особенно, если учесть печальную славу ее муженька, которым она вертела, как хотела.
Прямо в лицо ему говаривала: мол, пьяная баба – пизде не хозяйка.
Муженек терпел.
Видать, по причине слишком сильной любви.
В смысле, ее, Татку, терпел.
Зато уж на любовничках ее, случайных и не случайных, – отыгрывался по полной программе.