Лесли опять проснулась, и на этот раз твердо решила не засыпать — и не заснула. Рассветало, и теперь она уже могла вспомнить лишь обрывки сна и тех мыслей, что тревожили ее. Она встала, начала одеваться, и наконец освободилась от своего неприятного сна. Она была уверена, что сон этот бессмысленный. Лесли решила, что именно так и будет думать о нем. А лучше — вообще не думать.
Несмотря на то, что ночью она постоянно просыпалась, сейчас она ощущала себя свежей и бодрой. Яркое, симпатичное утреннее солнышко било в окно, обещая хороший зимний денек.
Она несколько раз потянулась, пошла в туалетную комнату, потом выбрала что ей сегодня надеть. Натянув светло-коричневые легкие брюки и ярко-желтый свитер, она уселась за столик и открыла косметичку. Приблизив лицо к зеркалу, она внимательно изучила свою кожу, которая все еще сохраняла гладкость и молодой румянец. В свои тридцать два Лесли выглядела так же, как в двадцать пять: сияющие, как два бриллианта, серо-голубые глаза, густые с глянцевым блеском каштановые волосы. Она знала, что природа щедро ее одарила, хотя давно поняла, что истинная красота внутри, а не снаружи. И все же с радостью удостоверившись, что в ближайшем будущем ей не придется считаться с таким врагом, как возраст, она подкрасилась, надела туфли на низком каблуке и убрала в чемодан косметичку.
Она взяла сумочку, чтобы пойти в вагон-ресторан, как вдруг поймала себя на назойливой мысли о Грегори: "Интересно, встал ли он?" И тут же разозлилась на саму себя за это. Перекинув сумочку через плечо, она вышла в узкий коридор. Лесли прошла через совершенно пустой бар и, войдя в такой же пустой, если не считать официантов, вагон-ресторан, увидела за столиком в углу одинокую фигуру Грегори Уилсона.
Он оторвал взгляд от чашки кофе, чуть заметно улыбнулся и тихо сказал:
— Доброе утро. Хорошо выспалась?
Его лицо было серьезным, но она заметила, как искрятся радостью его глаза.
— Да, — коротко ответила она, — очень хорошо, спасибо.
Он жестом пригласил ее сесть напротив.
— Я тоже, — сообщил он, пока она усаживалась, — правда, стук колес ночью, словно колыбельная?
— Что-то не заметила, — ответила она, смерив его холодным взглядом, и повернулась к подошедшему официанту: — Апельсиновый сок, кофе и тост, пожалуйста.
Она посмотрела на две большие пустые тарелки, стоящие перед Грегори. Вероятно, хорошо поспав ночью, он к утру, мягко выражаясь, проголодался.
— Больше всего люблю поесть за завтраком, — сказал он, заметив ее взгляд.
Она понимающе улыбнулась и кивнула. Поэтому, наверное, он и не пригласил ее вместе позавтракать: видно, боялся, что она раньше времени узнает о его волчьем аппетите. Бедная Лорен! Похоже, все Рождество ей придется простоять у плиты.