— Да, он, казалось, летел над водой, — добавила Мэнди.
— Хорошо, что Алден такой прекрасный спортсмен. — Линдсей, конечно, не сказала детям, как она рада тому, что Алден плавает намного лучше, чем ездит на велосипеде.
У Линдсей еще сильней разболелась голова. Когда она плыла за сыном, ей казалось, что голова вот-вот расколется от боли.
— Я плыл нормально, но потом почувствовав боль в ноге, старался двинуть ею, но никак не мог. И я испугался, — сказал Джеф, глядя в чашку с какао.
— Я позвонила отцу, пока ты переодевался.
Джеф поднял на нее глаза, в которых стояли слезы.
— Зачем? Теперь-то какой в этом смысл?
— Я позвонила потому, что он твой отец. И если что-нибудь случается с вами, он должен об этом знать. — Линдсей не сказала, что не смогла поговорить со Стефаном, так как он в то время находился в больнице. Он проинструктировал персонал, чтобы его вызывали к телефону только в экстренных случаях. Во время телефонного разговора она даже вышла из себя, что случалось с ней крайне редко. Но и это не помогло. Женщина на другом конце провода была непреклонна. Линдсей не было в списке тех лиц, которые могли бы отрывать доктора Дэниелса от работы. Женщина пообещала передать доктору, что Линдсей звонила. Она выразила сожаление по поводу того, что сын Линдсей, ее сын, чуть было не утонул. Конечно, если бы мальчик действительно утонул, то она еще бы подумала, вызывать доктора или нет.
Сейчас весь этот разговор казался ей просто смешным, но в то время ей было не до смеха, и она здорово разозлилась. В глазах стояли слезы, а голос был очень взволнованным. И вконец разозлившись, она сделала непростительную ошибку — позвонила Хильде и прямо сказала свекрови, что она думает о том, какого сына та вырастила.
Что-то надломилось в ней.
Конечно, нельзя было винить Хильду, как, впрочем, и Стефана. По-видимому, надо было винить саму себя за то, что она ожидала от него какой-то поддержки. Даже такой простой вещи, как внести ее имя и имена детей в список тех лиц, которые могли бы звонить и отрывать его от работы, он и то не сделал. Да она вообще никогда не имела возможности отрывать его от дел. Неужели это было причиной того, что она разошлась с ним?
— Мама, мы тебя ждем!
Линдсей пришла в себя и увидела, что стоит в низу лестницы, не отрывая взгляда от перил. На секунду ей показалось, что она не сможет подняться на второй этаж. Она не знала, она ли качается из стороны в сторону или это качается лестница. Головная боль стала невыносимой, несмотря на то, что полчаса назад она приняла болеутоляющую таблетку. Состояние болезни было настолько непривычно для Линдсей, что она совсем растерялась. Она закрыла глаза и сделала несколько глубоких вздохов. Когда она снова открыла глаза, то увидела, что лестница стоит на своем месте.