— Хорошо, — согласилась она, — вы можете угостить меня чашечкой кофе, но только в качестве исключения — по утрам я предпочитаю чай.
— Ах! — воскликнул Тим, с облегчением вздохнув, и снова взял девушку под руку. — Это все же лучше, чем если бы вы сказали, что никогда не пьете кофе, не делаете никогда то одного, то другого... В этом мире, полном соблазнов, следует проявлять терпимость — это по-христиански. Кстати, вы добрая христианка?
Он повел ее в очень симпатичное кафе в стиле Тюдоров, с низким потолком, отделкой медью и запахом свежемолотого кофе.
Джанин не могла себе представить, что этот человек ходит в церковь, что сопровождает по воскресеньям леди Хэннафорд на утреннюю мессу. Вспомнив его тетушку, она тут же вспомнила и Элизабет Темпест и безразличным тоном осведомилась:
— Как поживает сестра Темпест?
— Очень хорошо. — Его белые зубы снова сверкнули. Он поднес огонь к ее сигарете. — Она прекрасно себя чувствует.
— Это замечательно, ведь ей нужно быть в форме, чтобы ухаживать за леди Хэннафорд.
— И она делает это с исключительным умением, — заметил он. — Даже если я заболею, уверен, она будет немедленно рядом, чтобы сунуть мне в рот аспирин и поставить горчичник.
— Вам понравилась вчерашняя прогулка в ее обществе? — спросила Джанин, тут же пожалев, что позволила себе проявить интерес к его привычкам и к тому, как он проводит время.
Его карие глаза сразу прищурились как-то странно и насмешливо, а длинные ресницы затрепетали почти по-женски, хотя в твердых линиях его подбородка и челюсти не было ничего женственного.
— Раз уж вы такая любопытная, могу вам сказать, что прогулка была чудесной. Для меня это было очень приятным завершением хорошего дня.
— Я очень рада, — сухо сказала девушка, — что у вас бывают хорошие дни.
— О, часто! — заверил он ее, снова демонстрируя свои молочно-белые зубы и ямочки на щеках, которые проявлялись, когда он улыбался. — А разве у вас не бывает таких дней?
— Иногда.
— Это звучит так, словно вы все еще с грустью вспоминаете о каком-то трагическом эпизоде в вашей жизни... я хочу сказать, в личной жизни.
Щеки ее снова запылали.
— По-моему, с вашей стороны это бестактно, — буркнула она.
— По-моему, тоже. — На этот раз его улыбка была сочувственной и извиняющейся. Он потянулся к девушке и погладил ее по руке. — Но чем чаще мы будем встречаться, тем скорее вы узнаете, что я не всегда бываю милым и обаятельным собеседником... Я могу даже быть временами определенно опасным! — Он подвинул к ней тарелку с пирожными. — Вот, угощайтесь. Я предлагаю их вам не для того, чтобы подсластить пилюлю, а для того, чтобы вы смягчились.