Мейсон обратил внимание на окрестности. Чужак мог бы быть заворожен ранчо, но Мейсон подмечал признаки, указывающие на нехватку денег, недостаток рабочих рук и общее увядание — всего этого пять лет назад не было и в помине.
— Я так и не увидел ковбоев, — заметил он, поравнявшись с Кейтлин.
— Увидишь. — И она направила лошадь в ту часть пастбища, где клеймили скот.
Теперь Мейсон снова чувствовал себя ковбоем. Глаза его замечали каждую мелочь. Шум, пыль, ковбои снуют взад-вперед по стаду, ловят коров и метят их тавром ранчо.
Кейтлин и Мейсона заметили не сразу. Старожилов-ковбоев на ранчо осталось немного, и, когда выдалась свободная минутка, они сгрудились вокруг Мейсона.
— Старик! Рад видеть тебя!
— Где тебя носило, парень?
— Эй, Мейсон, говорят, ты был бычьим объездчиком? Хорошие деньги сделал?
— Объезжал быков и до сих пор цел?! Как это ты умудрился?
— А заарканить бычка не слабо? — со смехом подначил кто-то.
— Вот сейчас и выясним, — последовал беззаботный ответ.
Взяв лассо у одного из ковбоев, Мейсон направил свою лошадь в стадо. Никто и оглянуться не успел, как он выбрал бычка, заарканил его и подвел к тавровщикам.
— Знатная работа, — одобрил Бретт, старший ковбой. — Ты, должно быть, кучу денег заработал на этом своем родео.
Мейсон усмехнулся и принялся болтать с бывшими коллегами на профессиональные темы. Вопросы его были точны и попадали всегда в яблочко, ковбои отвечали охотно.
— Вернешься на ранчо? — спросил Бретт.
— Когда-нибудь — непременно, — последовал ответ, и больше к этой теме не возвращались.
Кейтлин и Мейсон продолжили путь. Мейсон изучающе посматривал на спутницу — пять футов сердитой, вызывающей женственности.
— К чему было это представление с лассо? — недовольным голосом осведомилась Кейтлин.
— Меня же попросили.
— Все равно — представление. Мейсон Хендерсон, великая звезда родео.
— Ну и что?
— Ни словом не обмолвиться о закладной! Не сказать парням, почему ты на ранчо на самом деле!
— Ты думаешь, их это интересовало?
— Бретт спрашивал, не собираешься ли ты вернуться.
— И я ответил: когда-нибудь.
— Полагаю, ты не собирался говорить ему правду.
— Разумеется. И, чтобы уж сразу ответить на твой следующий вопрос, который уже вертится на кончике твоего розового язычка: потому что не считал подходящими ни место, ни время.
— По-твоему не будет, Мейсон.
— Вот как?
— Именно так — что бы ты там себе ни наобещал. Я не допущу.
Лицо девушки не выражало ничего, кроме вызова и неприязни.
— Еще и поэтому я ничего не ответил Бретту толком.
— Я просто хочу, чтобы ты знал: я скорее умру, чем позволю тебе завладеть ранчо.