Моника потянулась и встала, сложила в папку готовые эскизы, ужасно довольная собой. Хорошо, что работа приносила ей такую радость, иначе она бы просто сошла с ума. Есть немного времени для сна, сегодня можно прийти попозже. Забираясь под прохладную простыню, она улыбалась, предвкушая, какое будет лицо у Энтони, когда он увидит, что она для него приготовила. И пусть только попробует выразить недовольство!
Засыпая, она снова представила его изумрудные глаза в тени густых ресниц и россыпь веснушек на щеках. Какое, наверное, это блаженство — медленно целовать их, одну за другой, едва касаясь губами теплой кожи. И чувствовать, как постепенно разгорается страсть, окатывая тело горячей волной, туманя рассудок... Он снился ей до резкого звонка будильника, возвестившего наступление нового дня.
Моника приехала в ателье к одиннадцати часам, потому что никак не могла заставить себя выбраться из постели. На перекрестке, недалеко от дома, дежурил тот же полицейский, и она подарила ему очаровательную улыбку, проезжая мимо на допустимой скорости.
Джастин, как обычно, пила кофе: можно было только удивляться, как выдерживает ее сердце. Потертые джинсы, оранжевая безрукавка и плетеные сандалии. Совершенно неподобающий вид, но заставить ее надеть что-нибудь более приличное невозможно. Она и через два года оставалась портовой девчонкой, привыкшей во всем полагаться на себя. Возможно, это больше всего и импонировало Монике.
— Привет, босс! Как вчерашний ужин? — Глаза Джастин хитро блеснули. — Судя по всему, у вас была горячая ночка.
— Да уж, — усмехнувшись, ответила Моника, — я до рассвета готовила эскизы для мистера Стоуна. Кстати, он уже пришел?
— Нет, — протянула Джастин, — я думала, вы вместе приедете. Что-то не сладилось?
— Не все, знаешь ли, едва познакомившись, укладываются в постель.
— Да ну? — Смуглая рука с коротко остриженными ногтями похлопала по столу. — Вот это новость! Наверное, у богатых свои причуды, — ехидно добавила Джастин, но, заметив, как помрачнела Моника, переменила тон. — Сварить вам крепкого кофейку? Лучшее средство от всех бед.
— Да, спасибо. Принесешь в кабинет?
— Конечно.
Моника раздвинула тяжелые темно-кремовые шторы, впуская в комнату солнечный свет. Где же Энтони? Она всю дорогу представляла его лицо, заготавливала какие-то слова для разговора, примеряла улыбки — а его просто не было. Может, он обиделся на ее вчерашний поспешный уход?
Она нерешительно сняла телефонную трубку, но тут же вспомнила, что не знает номера. Она даже не знала, где Энтони живет. А если с ним что-нибудь случилось? Словно холодная рука сжала сердце. Возвращался поздно, дорога плохо освещена, крутые повороты, отказавшие тормоза...