Столб трясся словно допотопная ракета на стартовой площадке. Но он не просто трясся. Он вдруг начал подниматься — медленно-медленно, по сантиметру в секунду, а то и меньше. Но он пошел вверх!
Иван ощутил, что он вместе со столбом вырывается из пламени, что толпа, костер, площадь, жрецы, идолы и все прочее, остается внизу, а его неумолимо влекет вверх!
Толпа бесновалась. Трехглазые вопили, словно их всех резали живьем.
— Ухо-о-одит!!!
— Прошляпили!!! Лови!!! Хватай!!!
— Сколько времени, эй, сколько щас?
— И-эх! Дурачье!
Это и еще многое другое доносилось снизу. Но громче всех прозвучал вдруг рык двурогого, жреца:
— Месяц развлечений окончен, плебеи!!!
Иван смотрел под ноги — и видел не только стремительно удаляющийся остров со всеми его каменными нагромождениями и башенками, он видел вырывающееся из основания столба пламя — это и было нечто наподобие ракеты!
Иван еще не понял, верить ли в свое спасение или нет, бред ли это, болевая галлюцинация — ведь могло быть, что на самом деле он стоит на площади, умирает в муках на костре, а ему мерещится все! Он не знал. И он не успел разобраться. Потому что его вдруг вместе со столбом-ракетой ударило о что-то вверху. Иван догадался — они пробили какое-то покрытие, ворвались куда-то. Но от удара он лишился сознания.
Хрустальный куб был прозрачнее, чем прежде. И трон сиял неестественной голубизной, переливался. Но вот только на троне никого не было.
Иван стоял, привязанный к столбу, посреди уже знакомого ему зала. Точнее, это столб стоял. А Иван висел на столбе. Он только что пришел в себя и ничего не мог понять. Как он оказался в Меж-архаанье? Что за ерунда?!
А пока он размышлял так, туго ворочая несвежими мозгами, случилось следующее. Из прозрачного куба, словно из собственной комнаты вышла Лана, русоволосая красавица. Вышла и направилась к Ивану. На ходу она произнесла обычным будничным тоном:
— Ну чего ты на меня так смотришь? Это же межуровневая дверь, и ничего в ней такого нету, все просто, я же привыкла… А вот ты все болтаешься на чем-то. Иван, ну ведь есть же мера, нельзя все время висеть. Слава Богу, что еще не кверх ногами. Ну, пусти, я развяжу.
Иван не мог рта раскрыть. Он опять был близок к обморочному состоянию. И все же выдавил из себя:
— Но почему?
— Почему, почему! А кто их знает! У них тут никакой не зал, не дворец! Это просто что-то навроде полигона, понял?!
— Нет, — прохрипел Иван.
— Вот и я не понимаю, — вздохнула Дана. — Они ничего не скрывают, ходить разрешают, где вздумается, чего хочешь, то и делай! А маток, говорят, и так хватает пока! Они готовят чего-то, так вроде бы говорили, только не сказали, что! И им надо изучать поведение этих, как они… а вот, земных особей! Короче, чокнешься с ними! Но кое-чем я уже овладела!