— Нет, давай ты! Мама берет себя в руки.
— Для начала я хотела бы ризотто с грибами и моллюсками, а потом — рыбу-монаха.
— Я тоже, — решила я.
Мне было немного странно и непривычно в чем- то согласиться с мамой.
— Bellissima![49] — Марио ухмыляется, как ненормальный.
Мама взволнованно рассуждает о том, как мы завтра пойдем смотреть магазин, при этом я замечаю, что за соседним столом пожилой глава компании из двенадцати человек пристально нас разглядывает. Наверное, мы слишком шумим. Интересно, он считает нас невоспитанными? Его возможное неодобрение опять вызывает у меня приступ смеха, мама, глядя на меня, не удерживается, и вот мы уже снова оглушительно хохочем. Посреди веселья пожилой наблюдатель вдруг появляется около нашего столика и громогласно объявляет:
— Я только хотел сказать, что вы — великолепны!
Потом он нам обеим целует руку.
Обеим!
Меня охватывает настоящая эйфория. Сегодня я ровня моей маме, а это для меня — недосягаемая высота. Я чувствую себя почти богиней. Может, мне предстоит не такая уж и неприятная неделя?
Когда подходит время десерта, мы уже купаемся в волнах всеобщего внимания. Мы заказываем профитроли, и. как только съедена последняя капля шоколадного соуса. Массимо приносит нам тирамису — за счет заведения. Потом следует «la torta Capresa» — сухой миндальный кекс. Когда на тележке с десертами уже ничего не остается, Массимо начинает потчевать нас лимончелло — бледно-желтым ликером, который местные жители пытаются выдать за деликатес. Могу поклясться, что это просто жидкость для чистки кафеля и нержавеющей стали с лимонной отдушкой.
— Как ты можешь это пить? — Я морщусь, придумывая, как бы избавиться от очередной порции.
— Всегда хотела попробовать, — признается мама, завладевая моим бокалом. — В свое время я была слишком мала, так что сейчас должна отыграться.
Когда мы спрашиваем счет, его нам лично приносит хозяин ресторана. Он представляется как Джулиани и благодарит нас за посещение.
— Ничего не понимаю! Почему они обращаются с нами, как со знаменитостями, хотя прекрасно видят, что мы совершенно обычные люди? — спрашиваю я маму.
Она радостно пожимаем плечами.
— Я думаю, это из-за того, что все остальные пришли парами…
— И только мы — сами по себе? Боже! И все дела?
— Вообще-то я думаю, что сегодня — просто волшебный вечер.
Я улыбаюсь. Неужели это правда?
Ну что ж, думаю, сегодняшний вечер открыл нам все свои сюрпризы. И тут, будто в подтверждение маминых слов, единственный официант, который все время оставался глух к нашему очарованию, незаметно подходит к нам, наклоняется над свечкой и с невероятно сексуальным итальянским акцентом говорит (а пламя подрагивает в такт его словам):