— Ты хочешь узнать о Стоуне Уэстморленде или Роке Мейсоне?
Мэдисон озадаченно нахмурилась.
— Разве это не один и тот же человек?
— Нет. Для людей, которых я знаю, я — Стоун Уэстморленд. Для читателей, подавляющее большинство которых не знает меня, я — Рок Мейсон. Я придумал это имя, чтобы сохранить неприкосновенность личной жизни. По правде сказать, это имя придумала моя сестра Дилейни. В то время ей было восемнадцать лет, и она подумала, что это звучит круто.
Мэдисон кивнула.
— А кто ты сейчас?
— Стоун.
Она снова кивнула. Несмотря на собственный запрет, она не смогла удержаться от вопроса. Ей нужно было знать.
— И кем же ты был каждый раз, когда целовал меня?
Он бросил на нее быстрый взгляд.
— Стоуном. — Он съехал с дороги, остановил машину и повернулся к ней. — Наверное, мне нужно объяснить тебе кое-что, Мэдисон. Я не страдаю раздвоением личности. Я просто хочу сказать, что многие люди читают книгу, которую ты написал, и думают, что знают тебя из-за слов, которые ты перенес на бумагу. Но для меня это нечто большее. Я пишу, чтобы развлекать. Мне нравится эта работа, и она хорошо оплачивается. Каждый раз, когда я заканчиваю книгу, у меня возникает чувство удовлетворенности. Но, когда все сказано и сделано, я все еще остаюсь обычным человеком, который имеет жизненные ценности и определенные убеждения. Я люблю свою семью, у меня есть работа и личная жизнь. Для работы я — Рок Мейсон, для частной жизни — Стоун. Ты — часть моей личной жизни. — С этими словами он включил зажигание и снова выехал на дорогу.
Мэдисон перевела дыхание. От одной мысли, что Стоун считает ее частью своей личной жизни, у нее радостно забилось сердце.
— Тогда расскажи мне что-нибудь о личной жизни Стоуна Уэстморленда.
Ее слова заставили Стоуна нахмуриться: он вспомнил, когда в последний раз женщина обратилась к нему с такой просьбой. Это была Норин Бейкер, журналистка, которая хотела взять у него интервью для журнала «Тудейз мэн». Она была привлекательной, но чертовски настырной. Ему не понравился ее стиль, а после того, как он понял, что она пытается проникнуть в его личную жизнь, не понравилась она сама. Но журналистка решила, что, несмотря на его нежелание, любыми путями добудет интересующие ее сведения.
Однако ей не удалось сделать репортаж, и она узнала, что Стоун, такой приятный и доброжелательный, может быть очень жестким, если его сильно разозлить. Вместо того чтобы дать ей эксклюзивное интервью, о котором она мечтала, он согласился дать его какому-нибудь другому журналисту.
— Мне тридцать три года, в августе будет тридцать четыре. Я холост, никогда не был женат и не собираюсь жениться.