— А вот это дом-великан. Он тут самый высокий.
Ха, знал бы он, как в мое время смотрится этот дом, зажатый между даже не самыми высокими домами. Дальше мы покатили какими-то закоулками и, наконец, выехали на Красноказарменную улицу. Надо же, в 1941 году здесь ходят трамваи, и в наше время это тоже самый популярный транспорт для подъезда к институту. Ой, как бы не показать, что я тут уверенно ориентируюсь. А вот и семнадцатый корпус. Судя по виду, его отстроили совсем недавно. Вся облицовка на месте, покраска — тоже. Опа! А ведь дом-то построен не полностью. Главное здание с колоннами есть, а по бокам дополнительных корпусов еще нет. Значит, они появятся потом, наверное, после войны. Народ снует туда-сюда. Правда, студентов не очень много, так как идет зачетная сессия. Но это даже к лучшему. Не следует мелькать перед множеством студентов.
У входа нас встретил худой и высокий человек:
— Товарищ капитан, здравствуйте. Начальник первого отдела Ковалев. Иван Иванович[27] поручил мне организовать вашу беседу. Простите, а как называть вашу спутницу?
— Это младший лейтенант НКГБ Елена Сергеевна. Так ее и представляйте.
Ой, как интересно! Никто меня никуда не оформлял, а тут представляют даже не сержантом, а сразу младшим лейтенантом! Вряд ли Трофимов это сам придумал.
— Понял, идемте, я вас провожу.
Мы поднялись на второй этаж, повернули направо и пошли по хорошо знакомому мне коридору. В мое время здесь находился радиотехнический факультет. Интересно, нет ли где-нибудь на стендах фотографии моего прадеда? Но поскольку шли мы быстро, ничего рассмотреть я не успела. Свернули за угол и спустились по небольшой лестнице на первый этаж. Там наш сопровождающий открыл дверь без номера, и мы вошли в комнату, явно не предназначенную ни для лекций, ни для лабораторных занятий или семинаров. Четыре стола с выгородками. У каждого стола стул. В углу стол со стойкой. И в противоположном углу комнаты видна еще одна дверь, которая в данный момент заперта.
Ковалев быстренько составил у одного стола два стула вместе (наверное, для нас с капитаном), напротив поставил еще один стул, положил стопку бумаги, причем каждый листок имел вверху штамп, положил несколько карандашей, сказал: «Я сейчас» — и исчез. Через пару минут он вернулся с еще более высоким и еще более худым человеком.
— Товарищи, позвольте представить вам Андрея Леонидовича Зимова. Андрей Леонидович, это товарищи из органов, которые хотят с вами поговорить. Я не буду вам мешать.
С этими словами Ковалев исчез, а я первый раз в жизни увидела, как человек может в момент поменять цвет лица от розового до совершенно серого. Ну и болван этот Ковалев! Нужно срочно исправлять ситуацию, иначе вместо беседы придется вызывать скорую. Я взяла на себя инициативу, поскольку Трофимов тут присутствовал исключительно для солидности.