— А вы знаете, что мистер Ньюкомб... Ну, что он...
— Всю жизнь провел в тюрьме? — Она наклонилась ко мне и громко прошептала: — Это очаровательно, вам разве так не кажется? — И тут ее лицо преобразилось: ни дать ни взять — девушка, увидевшая свою первую любовь. — А вот и он!
Она помчалась к Тудлсу. Мне оставалось только смотреть ей вслед и удивляться.
Спустя примерно полчаса появился Рассел.
Я закрывала ворота — не знаю зачем, все в пределах слышимости, приглашенные и нет, ведь посчитали своим долгом отметиться, и общее число гостей давно перевалило за двадцать восемь. И вдруг меня схватила чья-то рука. Меня потащили к аллее. Я вскрикнула, но мне тут же зажали рот — поцелуем.
Я не сразу сообразила, что это Рассел. Однако его близость заставила меня забыть, что я решила, что он меня больше не привлекает. Кроме того, я выпила три порции какого-то фруктового напитка, который Форд сварганил в блендере. Он сказал, что напиток обогащен шестью важнейшими витаминами.
И все же я притворилась разъяренной. Я отстранилась от Рассела и выпалила сердито:
— Ты мне даже не позвонил!
Не выпуская меня из объятий, он провел губами вдоль моей шеи. Надо же! Мы виделись всего-то два раза в жизни — и тут такое! Однако я не отстранилась от него — мускулистого, поджарого, сильного. Будь проклят Форд и его витаминный напиток! Сколько рома он туда влил? Половину? Или две трети?
— Прости, Джеки, — проговорил Рассел. Какой божественный голос! — Я не мог позвонить. Мой отец заболел, мы думали, что это сердечный приступ, и я помчался в Роли. По счастью, это были просто нервы, сейчас с отцом все в порядке. Ты простишь меня?
— В Роли полным-полно телефонов, — сказала я еще более сердито. Интересно, существуют ли степени сердитости? Могла ли я перескочить со среднего на высокий? — И ты не преподаешь в Университете Северной Каролины!
Рассел улыбнулся и притянул меня ближе.
— Теперь — нет. Не преподаю с этой весны. Я ушел, потому что работаю над собственным проектом. И у меня еще два предложения по работе.
Он снова поцеловал меня в шею, но я умудрилась отвернуться. Руки его лежали у меня на пояснице, он прижимал мои бедра к своим.
— Почему ты мне этого не сказал?
Рассел разжал объятия, и я пожалела, что спросила. Мне так хотелось быть оскорбленной стороной, чтобы он молил о прощении... И вот результат. Рассел поднял голову и посмотрел на звезды. Чья-то благословенная рука сделала музыку тише.
— Я не понимаю, что ты со мной сделала, — мягко проговорил он. — Но с тех пор как я встретил тебя, я ни о чем другом не могу думать.