— Это из-за нее вы отказались быть военным корреспондентом? Это она — причина, по которой вы заперлись в этом огромном доме и начали писать романы?
— То, что случилось с Николь, просто подтвердило бессмысленность моей прежней работы. Для людей, которые сидели дома и признавали неизбежность войны, это была еще одна кровавая смерть, несчастный случай. Для людей, которые прочли об этом в своих газетах между кусками тостов и глотками апельсинового сока, ничего не изменилось. В какой-то стране третьего мира кто-то погиб. Такова жизнь.
— Но для вас это что-то значит? — тихо спросила Лиаден, отметив ярость в его голосе.
— Да, для меня это что-то значит. — Тень набежала на его глаза.
В этот момент Лиаден поняла, что Адриан отнюдь не цинично относится к жизни. Может быть, когда-то он верил со страстью и идеализмом в то, что люди изменят мир к лучшему. Может быть, он верил, что если показать ужасные подробности войны и зверств, то люди разделят его ярость и постараются остановить убийства.
— Вдвоем вы, должно быть, представляли адскую команду. — Голубые глаза сверкали. Лиаден попыталась улыбнуться.
— Да, — согласился Адриан с отсутствующим взглядом. — Но это было давно. — Он поднял голову и уставился на Лиаден. У нее перехватило дыхание от напряженности его взгляда. — Сейчас я больше заинтересован настоящим.
— Настоящим?
— Я просил вас стать моей женой. — Он поставил бренди на полку над камином. — Вы выйдете за меня замуж?
— Нет, Адриан. Я не хочу выходить за вас замуж. — Позвоночник окостенел. Злость снова бурлила в ней. Она не может принести в жертву самоуважение. Даже мужчине, которого любила. У него была возможность разубедить ее, но он только что объявил, что все еще любит Николь. Он высоко оценил ее добродетели — профессионализм, чувство юмора, ее красоту. И это было поразительным контрастом с тем, что он говорил о ней. Он сообщил Лиаден, что находит ее присутствие успокаивающим. Проблема в том, что Адриан не любил ее. И как он мог любить, когда в своих воспоминаниях он построил усыпальницу погибшей женщине. — Я не хочу выходить за вас замуж, потому что ваше предложение откровенно оскорбило меня.
— Оскорбило? — Адриан остолбенел.
— Да, оскорбило! Вы купаетесь в своей печали. До тех пор, пока вы носите факел в память о Николь и не сможете его потушить, вы будете одиноки. Вы не разрешаете себе с кем-нибудь сблизиться по-настоящему. Вы играете с мыслью о браке, потому что это удобно. А вовсе не потому, что в вас родилась эмоциональная связь, что-то вроде любви! Вы так... потакаете своим слабостям, так жалеете себя, что у вас и мысли не мелькает, что вы приносите боль другим. И даже настаивая на том, что вы плохой человек, вы оправдываете собственный эгоизм! Адриан, вы не можете изменить прошлое. Но вы можете построить будущее. Если, конечно, не будете бояться попытки.