Тибо едва сдержался, чтобы не рассмеяться.
Тибо встретился с музыкальным руководителем на следующий день. И несмотря на первую неприязнь, возникшую у нее при виде джинсов, футболки и длинных волос Тибо, она вскоре поняла, что он не только умел играть, но и был вполне состоявшимся музыкантом. Размяв пальцы, он уже почти не ошибался, хотя следовало отметить, что выбранные произведения не отличались сложностью. После репетиции, когда появился пастор, Тибо попросили поприсутствовать на службе, чтобы он знал, чего ожидать.
Нана тем временем то и дело лучезарно улыбалась Тибо и болтала с подругами, объясняя, что Тибо работает в питомнике и встречается с Бет. Тибо периодически чувствовал, как женщины оглядывают его с неподдельным интересом и по большей части одобрением.
На пути к выходу Нана взяла его под руку.
— Ты вел себя лучше, чем утка на вертеле, — заявила она.
— Спасибо, — озадаченно произнес он.
— Как ты смотришь на небольшую поездку?
— Куда?
— В Уилмингтон. Если отправимся сейчас, то, думаю, когда мы вернемся, ты как раз успеешь сводить Бет на ужин. А я присмотрю за Беном.
— И что мне нужно купить?
— Неформальный пиджак и хлопчатобумажные штаны. И более парадную рубашку. Я не возражаю, когда ты ходишь в джинсах, но если ты собираешься играть на пианино на воскресной службе, тебе надо приодеться.
— А… — произнес он, тут же догадавшись, что здесь у него нет выбора.
Тем вечером, ужиная в «Кантине» — единственном мексиканском ресторане в центре города, Элизабет устремила глаза на Тибо поверх своего стакана с «Маргаритой».
— Знаешь, ты пользуешься огромным успехом, — сказала она.
— У Наны?
— Она не перестает восхищаться, какой ты замечательный, и как вежливо ты вел себя с ее подругами, и как уважительно общался с пастором, когда он появился.
— Ты говоришь так, словно она думала, что я пещерный человек.
Она рассмеялась:
— Возможно, что и думала. Я слышала, ты был весь в грязи до вашего отъезда.
— Но я помылся и переоделся.
— Я знаю. Об этом она мне тоже сообщила.
— Интересно, о чем она забыла упомянуть?
— О том, что другие женщины в хоре потеряли голову.
— Она так и сказала?
— Нет, а этого и не требовалось. Это было написано у нее на лице. Они и правда потеряли голову. Не каждый день молодой и привлекательный незнакомец приходит в церковь и поражает их воображение игрой на пианино. Как они могли не сойти с ума?
— Полагаю, ты несколько преувеличиваешь.
— А я полагаю, — сказала она, постукивая пальцем по кромке стакана и пробуя соль, — что тебе еще многое предстоит узнать о жизни в маленьком южном городке. Это большая новость. Абигайль играла для них пятнадцать лет.