Зейди попросила портье вызвать ей такси и бродила по подъездной дорожке, пока оно не явилось. Она даже не отдала Джейн ключ от ее номера. Она знала, что если увидит еще кого-нибудь с девичника, то расскажет им, а ей казалось, что чем меньше людей будут об этом знать, тем лучше. Она все еще не придумала, что сказать Грею. Она решила не рассказывать ему о Кан-куне. А ведь та поездка казалась паломничеством в женский монастырь по сравнению с сегодняшним приключением.
Когда такси остановилось, она села и сказала адрес водителю-армянину. Он обернулся и посмотрел на нее:
— С вами все в порядке?
Она воспользовалась его участием и способностью говорить по-английски, чтобы разрешить свою дилемму.
— Если бы ваш лучший друг женился через два дня, а вы бы застали его невесту в постели с кем-то другим, вы бы ему сказали?
— Конечно, я бы сказал ему, — ответил водитель. — Нельзя позволять ему жениться на какой-то шлюхе.
— А если эта шлюха — ваша двоюродная сестра?
Водитель втянул губами воздух, в потом выдохнул, выпуская его обратно:
— Тяжелый случай. Кому вы больше преданы?
— Моему лучшему другу.
— Жениху, верно?
— Да.
— Тогда вы должны сказать ему.
— Но не возненавидит ли он меня за то, что я принесла ему плохие новости? И не возненавидит ли он меня за то, что я позволила ей пить и отдать какому-то парню ключ от номера?
Водитель обернулся и посмотрел на нее:
— Вы — плохой друг.
Зейди вздохнула. Да, плохой.
Проклятие!
Когда Зейди проснулась, ее головная боль могла соперничать с родовыми муками. Или так ей казалось. Ее тело было так сильно обезвожено, что у нее создалось ощущение, будто горло ее сделано из обгоревшей пергаментной бумаги. Не представлялось никакой возможности вылезти из постели. Она останется здесь на всю жизнь. Ей придется преподавать в школе через громкую связь телефона.
Слава Богу, было воскресенье и ей не придется двигаться. А потом она вспомнила.
Сегодня вечером — репетиция свадебного обеда. Она должна встретиться с Греем в полдень, чтобы помочь ему выбрать подарки для шаферов и дружек. Грей. В полдень. Черт!
Она попыталась перевернуться и сесть, но тело ей не помогало. У нее не только было похмелье, но и болело внизу живота — она могла объяснить это только яростной долбежкой пениса огромных размеров.
Добравшись до ванной, она посмотрела в зеркало лишь для того, чтобы встретить там недружелюбное, бледное и виноватое отражение. После того как ее по дороге домой пятнадцать минут осуждал таксист, она еще час вышагивала по своей гостиной, пытаясь придумать, что сказать Грею. «Это была случайность. Просто недоразумение. Обман зрения, если хочешь. Ах да, Хелен никогда не рассказывала тебе о Канкуне? Забавная история».