— Чем я могу помочь вам, полковник? — спросил он. — Вы умудрились сделать так, что ваша многострадальная рана вновь открылась?
— Нет. — Бартоломью судорожно сглотнул. — Я хотел спросить, не могли бы вы навестить меня завтра в Джеймс-Хаусе. Я… я хочу, чтобы вы сломали мне ногу и заново вправили кости.
Доктор с минуту смотрел на Бартоломью, а потом кивнул.
— Вам удобно в полдень?
Целых четырнадцать часов раздумий о том, какой он глупец, раз согласился рискнуть и, возможно, окончательно потерять ногу.
— Да. Спасибо.
— Не стоит благодарности, полковник. Потому что завтра вы меня возненавидите.
Скорее всего завтра к полудню Бартоломью возненавидит себя самого. Кивнув, Толли заковылял к поджидавшему его экипажу.
Он знал, что поступает глупо, ведь его привела сюда минутная надежда. Надежда на то, что через несколько недель он сможет ходить, не испытывая при этом невыносимой мучительной боли. Надежда на то, что, если все пойдет лучше, чем он заслуживает, ему удастся потанцевать вальс с Терезой Уэллер. Проблема лишь в том, что в последние восемь месяцев отношения Бартоломью Джеймса с надеждой складывались не слишком хорошо.
— Я не могу одобрить этого, Толли.
— А я и не прошу. — Всем сердцем желая, чтобы брат не затевал спор, Толли продолжал делать вид, что просматривает карточки, лежащие стопкой на столике в холле. Для него не было ни одной, но это не имело значения.
— Кто такой этот доктор Прентисс?
Бартоломью начал просматривать карточки в третий раз.
— Нас познакомил один мой… друг. — Бартоломью не считал герцога Соммерсета своим другом, но не знал, как иначе назвать этого человека, не раскрыв тайны «Клуба искателей приключений». — Он справится не хуже любого другого, ты так не думаешь?
— Не уверен! У тебя сейчас две ноги. Так благодари Бога за то, что имеешь, и оставь все как есть.
Бартоломью внимательно посмотрел на брата.
— У меня не две ноги, а только одна да еще якорь, который с бряцаньем волочится за мной, куда бы я ни пошел. Но как уже сказал, я не нуждаюсь в твоем одобрении. Я поставил тебя в известность лишь потому, что некоторое время мне придется провести в постели. Если ты предпочитаешь, чтобы я лечился в другом месте, то…
— Даже не смей говорить мне об этом. — Стивен ткнул пальцем в сторону Бартоломью. — Ты останешься здесь. Но если тебе все же интересно мое мнение, я считаю эту затею слишком рискованной.
— Я и сам об этом думал, — тихо произнес Бартоломью. — Но я должен попробовать. Просто хотел, чтобы ты знал об этом.
— Спасибо и на этом.
— Не стоит благодарности.
Стивен не собирался уходить, и поэтому Бартоломью, выругавшись, похромал к лестнице. По узкой лестнице для слуг было удобнее спускаться, но поднимался он здесь, потому что у главной лестницы дома имелись перила, за которые он мог ухватиться.