Оказавшись в саду Уэллер-Хауса, Тереза поставила кресло под раскидистым дубом, а сама села рядом на небольшую каменную скамью.
Сложив руки на коленях, она выжидательно посмотрела на Толли.
— Я жду! — сказала она через минуту.
— Чего же?
— Начинайте извиняться. Ведь вы за этим приехали?
— Я уже сделал это.
— Что-то не слышала. Вы только сказали, что хотели извиниться. И что же?
Будь на месте Терезы кто-нибудь другой, Бартоломью немедленно передумал бы, развернул кресло и покатил что есть силы домой. Но каждый раз, когда мисс Уэллер оказывалась рядом, все становилось с ног на голову.
— В таком случае извините меня за грубость и злость.
— Я принимаю ваши извинения.
— Благодарю вас.
Тереза склонила голову набок.
— А я прошу у вас прощения за чрезмерное любопытство.
Ну вот. Теперь и он будет чувствовать себя виноватым в том, что расспрашивал о прошлом Терезы.
— Я не должен был…
— Ну что вы. Вообще-то я собиралась послать вам букет цветов в качестве извинения, — продолжала Тереза, широко улыбаясь. — Так что, возможно, вы спасли меня от скандала.
Бартоломью внимательно посмотрел на нее.
— Что за игру вы затеяли, Тереза? — наконец спросил он.
— Что ж, если вы до сих пор не поняли моих намерений, прошу прощения еще раз, — чопорно произнесла она. — Я хочу узнать вас лучше, Толли.
Бартоломью откашлялся.
— В последние несколько месяцев мне не доводилось целовать женщин, — медленно начал он, борясь с ощущением, что не заслуживает чести вести эту беседу и вообще находиться здесь. Однако Тереза не спускала с него своих ясных серо-зеленых глаз, и он продолжил: — Но я тоже не прочь узнать вас поближе.
Плечи Терезы опустились.
— Слава Богу! Я не могла заснуть всю ночь, раздумывая над тем, как объявить вам о своем желании быть с вами рядом. Не только сейчас, но и в будущем.
Бартоломью незаметно пошевелил пальцами ног. Ему стало больно — значит, это не сон. Впрочем, не исключено, что он бредит, но тогда в своих навеянных жаром фантазиях он скорее увидел бы их обоих обнаженными, нежели услышал неожиданное признание в том, что Тереза готова соединить с ним свою судьбу.
— Позвольте спросить: что заставляет вас считать меня подходящим для брака? Меня — развалину?
— Не набивайтесь на комплименты, полковник, — ответила Тереза. — Просто я никогда еще не питала симпатии к кому-либо из мужчин. Но вы кажетесь мне таким… таким неотразимым, и я хочу понять почему.
Нет, этого не может быть. Удача изменила Толли много месяцев назад, отняв у него всякую надежду на счастье. И вот оказывается, что Тереза так же увлечена им, как и он — ею. Бартоломью откашлялся.