— Десятого царства… — пробормотал слушавший собеседника со всей внимательностью царевич.
— А я что говорю? — скривился горожанин, которого, как Аль успел узнать, звали Лотом. Он был недоволен тем, что его прервали. Лови теперь разбежавшиеся по голове мысли.
Лот оказался одного возраста с царевичем. И, вообще, у них было много общего, так что взгляни кто на них сейчас со стороны, особенно учитывая полумрак залы, то решил бы, что они — по крайней мере, родственники. И скорее близкие, чем дальние. Оба сероволосые и светлоглазые, невысокие и худые, как жердь. Впрочем, чему тут удивляться? Что до цвета волос и глаз, то он был обычным для жителей Десятого царства. А что касается худобы… Аль долго болел, а хвори не способствуют набору веса. Лоту же приходилось голодать. И не только теперь. Его жизнь и до вторжения кочевников была не маслом намазана, нужно было не столько жить в свое удовольствие, сколько бороться за выживание. Один из многочисленного выводка бедных родителей, с трудом сводивших концы с концами, он всегда, сколько себя помнил, жил впроголодь. Впрочем, выработанное с годами умение добывать пищу весьма пригодилось ему теперь.
— О чем это я? — после нескольких мгновений напряженных, но совершенно бесполезных раздумий в попытке разобраться, о чем был разговор, спросил Лот.
— Ты рассказывал о вторжении, — напомнил Аль.
— Ага, — кивнул горожанин, — так насчет кочевников. Сперва никто не поверил…
— Почему? — царевич думал, почти слышал, что в ответ на его, казалось бы, совершенно не важный, но не для него, вопрос, ответит: "Да потому что весть о кочевниках принес младший царевич. А он известный фантазер и вообще дурачок".
Но вместо этого Лот лишь небрежно махнул рукой:
— Не хотели — вот и не верили. А даже если бы кочевники и на самом деле вторглись, все думали — ну и ладно, пройдутся по приграничью, может, ограбят кого, но к столице не сунутся. Да и не подпустит их никто.
— А на самом деле они пришли и сюда?
— Они — нет, — качнул головой Лот. Дожевав свой обед, он вытер руки о бока, затем, довольный, потянулся, зевнул.
— Что же тогда случилось?
— Ты что, дурак? — с беззлобной усмешкой глянул на непонятливого собеседника Лот. — Или сам не видишь? Холод пришел.
— Но ведь в этом не было ничего удивительного. Наступила зима. Как обычно. Как всегда.
— Зима — это когда снег попадает-попадает, и сойдет, а не будет лежать вечность.
— Ладно, хорошо, но холод — не причина для голода. Ведь запасы делаются не на одну зиму…
— Для себя, а не толпы потерявших все беженцев с севера. Ведь то, что Альгар не разграбили, означает лишь, что кочевникам не позволили войти в столицу. И ничего больше. А Альгар — не вся Альмира. Далеко не вся. Если ты не знал. Хотя, откуда тебе, богатенький сынок. Ты ведь, небось, из своего дворца и не уходил никуда дальше главной площади…