— Возьмешь всех своих друзей? — чувствуя за собой его поддержку, Лот осмелел, расправил плечи.
Глаза царевича тотчас сжались в тонкие цели, в которых полыхал огонь:
— Мои друзья мертвы! — процедил он сквозь стиснутые зубы.
— Погибли в сражениях с кочевниками, — понимающе кивнул Аль. Как бы он ни относился к ним, он не мог не уважать и не преклоняться перед памятью тех, кто отдал свои жизни за родину.
— Кто не был казнен за участие в заговоре, — скользнув по брату хмурым взглядом, при этом стараясь не глядеть на отца, бросил царевич. — Или ты думал, что отец не покарает виновных, что все так же легко отделаются, как и я, его старший сын и наследник?
Несколько мгновений в зале царила тишина, после чего Аль заговорил вновь:
— Тогда кто же с нами пойдет?
— Такие же избранные, как и вы, — видя, что сын упрямо молчит, не собираясь говорить, ответил за него царь.
Услышав это, Лот одобрительно кивнул. Аль тоже наклонил голову, но при этом не расставаясь с сомнениями — боги редко делают за людей всю работу,
— Почти такие же, — тотчас поспешил исправиться царь. — Вас избрали боги, ваших же спутников — люди.
— Они тянули жребий, — проговорил Аль-си. Ему надоел этот разговор и он хотел поскорее положить ему конец.
— И кто…
— Какая разница? — недовольно начал он, но затем, передумав, все-таки ответил на вопрос брата. — Двое горожан. Один из воинской семьи. Я знал его брата. Смелый, решительный человек. Был. Этот же твоего возраста. Я его не знаю. Лишь видел пару раз. Кажется, его зовут Рик, или что-то в этом роде. Безусый юнец, который скорее уж мог бы стать твоим приятелем. Если бы, конечно, ты дружил с людьми, а не своими фантазиями. Второй вообще из торговцев. Говорил, что у его отца были караваны, ходившие через горы. Но он был слишком богат, чтобы отправляться в путь самому, — в каждом его слове слышалось высокомерие, выражение лица не оставляло никаких сомнений: царевич презирал их, считая обузой, как, впрочем, и своего брата с его новым приятелем. Будь выбор за ним, он никогда не взял бы их с собой. Но решенье принимал не он.
— Жребий есть жребий, — проговорил царь. Для него это было главным.
Что же до Аля, то он думал совсем о другом:
— Нас будет только пятеро?
— А тебе что, мало? Тебе нужно войско, чтобы охраняло в пути? Не хочу тебя расстраивать, но, видно, придется: войска нет. Вообще. Кого не коснулись казни, полег в битвах с кочевниками, — старший брат словно специально хотел унизить его, но Аль, казалось, даже не слышал презрения в его словах. Он думал и говорил о другом: