Они добрались до гор на закате. То же самое время, тот же самый путь. Но Аль чувствовал себя вымотанным настолько, словно провел в пути целую вечность. Все его тело налилось свинцом, перед глазами плясали красные точки, голова кружилась… И вообще, если о чем он и мечтал, так только поскорее отыскать пещеру, в которой останавливались караванщики, разжечь костер и, наконец, заснуть.
Юноша огляделся вокруг, не до конца уверенный, что ему это удастся — покрывший все вокруг глубокими сугробами снег изменил землю, сделал горы чужими, неузнаваемыми в своем зимнем сказочном наряде. И ни тропинки, ни дорожки, которая указывала бы путь.
— Куда теперь? — стоило ему в нерешительности остановиться, как брат был тут как тут, словно специально спеша усилить его сомнения. — Нужно искать место для ночлега, — напомнил он, словно его собеседник и так этого не понимал.
— Здесь поблизости есть должна быть пещера… — озираясь вокруг, проговорил Рик. — Караванщики всегда останавливаются в ней.
— Откуда ты знаешь? — тотчас резко повернулся к нему Аль-си. — Ты же говорил, что никогда не путешествовал с ними, — его глаза сощурились, в голосе звучало подозрение, как если бы он спешил обвинить собеседника в обмане.
— Отец рассказывал, — несколько смутившись, ответил сын торговца. — Да и я сам несколько раз бегал сюда, смотрел… Интересно же.
— Я тоже убегал из дому, — негромко проговорил стоявший у него за спиной Лиин. — Но шел не в сторону гор, а к степи, даже почти дошел до нее… Дошел бы, если бы отец не догнал меня. Ох и отделал он меня тогда, я неделю не мог сидеть, — скривившись в усмешке, хмыкнул он.
— За что? — удивленно воззрился на него Лот. Он сам даже в лучшие времена, когда у него были родители и хоть и худая, но крыша над головой, был предоставлен сам себе — иди куда глаза глядят, делай, что заблагорассудится.
— За дурость, — хмуро глянул на него сын воина, злой на собеседника за то, что тот не понял всего сам. — Чтобы неповадно было за здорово живешь головой рисковать. Родители меня не для того растили, чтобы я по дурости шею сломал или в рабство к кочевникам попал.
— Ну да, конечно, — фыркнул Лот, — они хотели, чтобы ты стал героем и умер в лучах славы. И на могиле твоей было написано: "Здесь покоиться великий герой…"
— А хоть бы и так! — сколь бы ни был Лиин спокоен, на этот раз бродяге удалось его достать. Его рука легла на рукоять меча.