Ослы, которых они не решились оставить у входа в пещеру, расположились внутри, вполне довольные обнаружившимся ворохом сена.
— Будто нас здесь ждали, — пробормотал Аль, не в силах скрыть удивления.
— Так оно и есть, — согласно кивнул сын торговца.
— Как это? — удивленно воззрился на него Лот, который, наевшись и согревшись, был вполне доволен жизнью и вообще находился в том благостном состоянии, в котором люди готовы согласиться с чем угодно.
— Ну, не нас конечно. Странников. Это ведь особая пещера — Дающая отдых. Приходящие сюда должны обнаруживать все, что нужно для ночлега.
— Но откуда это все берется? Только не говори, что появляется само собой, будто это сказочная пещера-самобранка, — хохотнул Лот.
— И не скажу. Хворост собирают эти же странники. Только утром. Оставляя тем, кто пойдет следом. И сено оставляют из своих запасов. Сколько не жалко.
— Странно, что никто из беженцев не добрался до этой пещеры, — проговорил Лиин.
— С чего ты взял, что их здесь не было? — Лот огляделся вокруг, не находя, однако, ничего, что выдавало их присутствие.
— Если бы они здесь были, — ответил за сына воина старший царевич, глядя при этом не на собеседника, а куда-то в сторону, так, словно тот был недостоин даже его внимания, — то мы нашли бы здесь не дрова и кучу соломы, а… совсем другую кучу.
— Ох-ох-ох! — всплеснул руками бродяга. — Как будто вы, благородные господа, уйдя отсюда поутру, оставите что-то иное! Вы ведь, я так понимаю, не собираетесь делиться своими припасами сена.
— У нас его и так мало! — тотчас проговорил Лиин, из памяти которого вторая фраза стерла первую с такой поспешностью, что он не успел ее даже понять, не то что возмутиться слабо прикрытым оскорблением.
— И дрова собирать тоже не станете.
— Почему же? — Аль-си пронзил его ледяным взглядом, в котором полыхала ярость. Он-то все слышал и, несомненно, понял, однако возмущаться не стал, предпочтя вспышке ярости что-то более долговечное. Например, затаенную месть. — Вот ты завтра встанешь пораньше и соберешь.
— Почему я? — воскликнул Лот.
— А почему нет?
Скажи он что-нибудь другое, хотя бы: "А кто?" бродяга тотчас бы ответил: "Да хотя бы ты, благородный господин, который чтит чужие обычаи. Я же всего лишь бродяга. И приличные люди побрезгуют прикасаться к дровам, собранным моими грязными руками".
Но ответ, подготовленный на один вопрос, не подходил для другого. И Лот замешкался, а когда нашелся, разговор уже ушел дальше.
— Будем всю ночь по очереди дежурить, — Аль-си не предлагал, а распоряжался, — я первый. Затем Лиин, Рик, мой братец и, наконец, он, — небрежный кивок головой в сторону бродяги, затем смешок, сорвавшийся с искривленных усмешкой губ, — ему все равно вставать рано.