Даже Аль, который все утро вновь и вновь возвращался к своим снам, позабыл о них.
Во всяком случае, до тех пор, пока, дождавшись, когда все спутники заснут, оставшийся, как обычно, первым следить за жизнью костра, Аль-си не окликнул ворочавшегося с бока на бок, не находя и тени дремы брата:
— Младший брат!
— Да?
— Подойди, — попросил его царевич.
— Что? — тот тотчас вскочил, приблизился к брату и замер рядом.
— Сядь, — похлопал он по камню рядом с собой.
— Разговор будет долгим?
— Ты все равно не спишь.
— Да-а, — Аль глубоко вздохнул, затем — широко зевнул.
— Спать не хочешь, а зевать — зеваешь, — грустно улыбнувшись, хмыкнул Аль-си.
— Как ты себя чувствуешь?
— Нормально… — ответил тот, затем, подозрительно прищурившись, глянул на брата, недовольно качнул головой: — Ты не переводи разговор с больной головы на здоровую.
— Тогда уж со здоровой на больную, — попытался пошутить юноша.
— Нет уж, — приняв шутливый тон, ухмыляясь, качнул головой брат, — голова у меня здоровая. В отличие от остального. А вот с тобой дело обстоит иначе.
— То, что все считают меня дурачком, еще не означает, что я и на самом деле не в своем уме, — посерьезнев, качнул головой Аль.
— Не обижайся.
— Я и не обижаюсь.
— Обижаешься, я же вижу, — старший царевич вздохнул, кашлянул в кулак, несколько мгновений помолчал, словно переводя дыхание или, может быть, просто готовя себя и собеседника к продолжению разговора. — Так что, ты не можешь уснуть, потому что боишься вновь вернуться в тот сон?
— Да нет, — пожал плечами Алиор.
— Так все-таки нет или да? — усмехнулся Аль-си, снисходительно глядя на младшего брата как взрослый на наивного ребенка.
— Нет, — он был уверен, что сон не повториться, хотя и сам не знал, почему.
— Значит, дело не в будущем, а в прошлом?
Аль вновь пожал плечами. Он и сам не знал, с чего вдруг эта бессонница? Он никогда не жаловался на нее прежде, да и после дня тяжелого пути на свежем горном воздухе должен был заснуть еще на ходу, как это делали остальные. Может, действительно это из-за мыслей, слишком тяжелых для такой воздушной, призрачной стихии, как сон.
— Тебе когда-нибудь прежде снились вещие сны? — спустя какое-то время спросил Аль-си.
— Нет, — хотя он и не считал свой сон вещим. Скорее — так, предупреждением.
— Скажи… — наследник, наконец, заговорил о том, что действительно его беспокоило, — а горные духи не сказали тебе, кого… — и, все же, в последний момент он остановился в нерешительности, которая смотрелась на нем так же неестественно, как борода на лице младенца.
— Кого они избрали своей жертвой? — пришел ему на помощь Аль, сам не замечая, как выдал свой секрет. Юноша покраснел, открыл было рот, собираясь сказать… И так и замер, поняв, что отнекиваться поздно, а оправдываться нелепо. Ведь его вины ни в чем не было.