Наверное, он не остановился бы до конца гор, если бы вытащенные из трещины Лот и Лиин не подскочили к нему.
— Все, Аль-ми, все! — они схватили его за плечи, останавливая. И только тогда юноша без сил повалился в снег.
— Спасибо тебе, — Лиин глядел на него с искренней признательностью. И это было… Удивительно приятно — чувствовать себя не просто полезным, но незаменимым, способным спасать жизни, меняя судьбы. И, все же, как ему ни хотелось взять всю славу себе, в их спасении была не только его заслуга.
— Брат! — он, словно очнувшись от мимолетного сна, бросился к тому, лежавшему в снегу. Бледный, с синеватыми губами, он, перекатившись на спину, отдыхал. Его широко открытые глаза не мигая смотрели на небеса, следя за полетом круживших в вышине больших серых птиц.
— Аль-си! — юноша подскочил к нему, упал на колени рядом, всего на пару шагов опередив поспешивших за ним вслед спутников. — Как ты?
— Падальщики, — все так же глядя на небосклон, в котором кружили черные птицы, едва слышно прошептал тот, а затем криво усмехнулся, — зря прилетели! Не пировать вам сегодня на наших костях! — а потом, закашлявшись, повернулся на бок, рывком подтянул колени к животу, сдерживая готовый сорваться с губ стон.
— Что с ним? — с опаской поглядывая на царевича, спросил Лот.
— Он болен? — Лиин тоже насторожился.
— Ничего, — отвечая за брата, прохрипел успевший кое-как справиться с приступом Альнар. — Ничего, — повторил он, а затем заставил себя сесть, чтобы, всего лишь мгновение спустя, рывком подняться на ноги. Однако уже в следующее мгновение он покачнулся и если бы Лиин с Лотом не подхватили его под руки, упал обратно в снег.
— Ночные духи!
— Сядь, — Аль сделал знак приятелям, чтобы те осторожно опустили больного в снег, но царевич уперся.
— Нет, — что бы там ни было, силы духа в нем хватало, чтобы взять власть над немощами тела. — Мы должны уходить с этого проклятого места! Кто знает, сколько еще разломов может скрываться под глубоким снегом, достаточно прочным, чтобы удержать нас от падения мгновение, но не вечность!
Вообще-то, Аль думал так же. Но тут над землей, взявшись неизвестно откуда, начал нависать туман.
— Не было печали… — криво усмехнулся, увидев его, Альнар. — Да, круто взялись за нас здешние владыки. Не одно, так другое… Но нет! — вскричал он. — Слышите: вам не убить нас! Потому что наши жизни нам не принадлежат! Нельзя украсть то, что уже продано!
А в следующее мгновение до них донесся даже не смех — дикий хохот, который, казалось, исходил ото всюду, полня собой воздух, словно туман, заползая во все уголки и норы, норовя проникнуть даже в душу.