На землю навалилась ночь. Чернобровая и желтоглазая, она притягивала взгляд к высоким ясным облакам, на которых горели огромные, как никогда прежде, звезды. Из-за гор медленно и величаво поднималась луна, серебря снежные вершины своим мутным светом, оживляя кошмары и тайные мечты, наделяя плотью призраков и душой каменные изваяния. По снегу скользили мимолетные тени, возле камней застыли чьи-то неясные очертания. Все вокруг погружалось в какой-то одновременно манящий и пугающий мрак.
— Вместо того чтобы сломя голову бросаться вниз, нам следовало найти место для ночлега, — Альнар недовольно поморщился, досадуя на себя за то, что не подумал об этом раньше. Он огляделся вокруг, но ничего не увидел среди голых, лишь кое-где слегка припорошенных снегом камней, покрывавших пусть относительно пологий, но все равно открытый всем ветрам склон.
— Ничего, — махнул рукой Лот, который все еще чувствовал себя стоявшим на вершине мира повелителем стихий, которому море по колени и горы по плечо, — отыщем какую-нибудь пещерку. В ней и заночуем.
На него взглянули, как на законченного идиота.
— Нам еще крупно повезет, если расщелина какая попадется, — качнул головой Лиин. — А то придется спать прямо под открытым небом.
От земли повеяло холодом, заставляя странников плотнее закутаться в меховые плащи.
— Нет уж, — бродяге, который за несколько мгновений остановки успел так замерзнуть, что у него зуб на зуб не попадал, эта идея совсем не понравилась. — Эдак мы замерзнем насмерть быстрее, чем успеем заснуть, — он внимательно огляделся вокруг, после чего решительно двинулся в сторону маячившего впереди каменного выступа.
— Ты куда направился? — хмуро глянул на него Альнар. — Один неверный шаг — и полетишь вниз быстрее ветра. Или тебе жизнь надоела?
— Как раз не надоела! — резко возразил Лот царевичу, однако последний все равно добился, чего хотел: бродяга остановился. — Здесь где-то поблизости должна быть пещера.
— С чего ты взял?!
— Да с того, что это, — он топнул ногой, сбивая с твердой, как камень, промерзшей насквозь земли жалкие обрывки снега, — караванная тропа!
— Слушай, раз ты так хорошо разбираешься в караванных тропах, что же ты прежде этого не сказал, вместо того, чтобы плестись в хвосте! — не сдержавшись, воскликнул Лиин, который, из-за вдруг разом навалившейся на него усталости, копившейся все время дороги, сделался жутко раздражительным. — Может быть, тогда мы бы уже сидели где-нибудь в прожаренном насквозь трактире и потягивали успевшее прокиснуть на летнем зное вино, — не скрывая в голосе издевки, продолжал он. Сын воина никогда не ходил с караванами, но знал достаточно, чтобы понимать: быстрее, чем они никто никогда не проходил горы.