— Отец этого хотел, да? — его глаза вдруг зачесались, заслезились, словно в них случайно попала соль. — Он отказался от моей помощи, даже не дождавшись, когда я ее предложу! — ему стало так обидно, что хотелось заплакать. — Это… Не честно! Неправильно! — он хотел вскочить с камня, броситься бежать, неважно куда, лишь бы подальше от преследовавшей его душевной боли, но сильная рука проводника удержала его на месте.
— Угомонись, парень. Подумай, и ты поймешь, что твой отец прав: помочь ты ему ничем не можешь, а вот помешать, путаясь под ногами — сколько угодно. Так что… Нет тебе никакого резона отказываться от своей дороги, своей мечты.
Аль прикусил губу. Он мог многое сказать. Что и мечта эта по-детски наивна, и отец не прав — порой важнее предложить помощь, чем на самом деле помочь, и вообще…
Но он молчал, всматриваясь в черный покров ночи.
Это уже не было то прочное полотно непроглядного мрака, но вовсе не потому, что юное утреннее солнце коснулось его своими огненными губами, выпивая огромными торопливыми глотками его черные жизненные соки, чтобы наполнить себя светом. Просто туман, все время висевший над землей, то — легкой прозрачной вуалью, то тяжелой, серо сизей дымкой, вдруг исчез, открывая мир, полный великого множества звезд, зажженных не только на небе, но и на земле. А шествовавшая в окружении своей огромной свиты луна казалась прекрасной царевной, чей венец горел золотом, лик был светел и чист, вид — величествен и горд, и только взгляд задумчиво печален, словно глаза, увидевшие все беды грядущего, не могли спокойно смотреть на настоящее, когда душа была полна сочувствия.
Поднявшись с камня, Аль, как зачарованный, сделал несколько шагов по направлению к обрыву, где остановился, с каким-то неясным, необъяснимым чувством следя за мерцанием земных звезд — далеких костров. Как и на небесах, они покрывали собой не весь мрак, оставляя огромные пространства во власти холодной темноты. Более того, в какой-то миг юноше показалось, что костры каким-то неведомым образом повторяют рисунок созвездий. Он ясно видел Золотое кольцо, увенчанное ярчайшим из алмазов — Белой звездой. Длинные Волосы царевны грез ниспадали вниз звездным дождем. Пастух присел возле двух Ягнят, а большой синеглазый Пес стоял в стороне, защищая хозяина от затаившегося за Скалой Пещерного медведя.
Однако потом, приглядевшись, он увидел нечто, нарушавшее узор, рассекая словно взмахами мечей — множество крошечных точек где-то возле самого горизонта. И чем больше юноша смотрел на них, тем страшнее делалось ему на душе от смутного предчувствия. Плечи нервно дернулись, по спине пробежали мурашки. Волосы растрепали подувшие вдруг холодные северные ветра, проснувшиеся раньше отведенного им срока, заставив дыхание изморозью застывать на губах.