Антон бьет меня прямо в челюсть. Голова буквально взрывается от боли. Неуклюже спотыкаюсь и чуть не падаю навзничь.
— Погоди. — Филип пытается оттащить друга. — Он просто малолетний пацан, хоть и болтает слишком много.
Делаю шаг по направлению к Антону, но Баррон хватает меня за локоть, пытается натянуть рукава толстовки на мои голые руки.
— Не глупи.
— Держи его, — командует племянник Захарова. — Я с тобой еще не закончил, малец.
Баррон хватает меня за второй локоть.
— Что ты делаешь? — причитает Филип. — На это нет времени. Синяки же останутся, сам подумай.
— Уйди с дороги, — качает головой Антон. — Забыл, кто твой босс?
Брат переводит взгляд с меня на племянника Захарова, будто соизмеряя мою глупость и его гнев.
— Эй ты! — Я все еще пытаюсь вырваться, хоть сил почти и не осталось. Ладно, с Барроном мне не справиться, но рот-то свободен. — Что ты мне сделаешь? Убьешь? Как тех парней? Как Лилу? Чем она провинилась? Стояла у тебя на пути? Оскорбляла? Отказывалась пресмыкаться?
Иногда я веду себя очень глупо. Баррон держит меня сзади, и Антон бьет прямо в подбородок. Наверное, этот удар я вполне заслужил. Перед глазами вспыхивают искры, боль отдается даже в зубах.
— Заткнись! — кричит он.
Чувствую во рту металлический привкус, похоже на старые монетки, щеки и язык — как куски сырого мяса, с губ капает кровь.
— Довольно, достаточно, — суетится Филип.
— Я здесь решаю, когда достаточно.
— Хорошо, прошу прощения. — Сплевываю на землю. — Все усвоил. Можешь больше меня не бить. Беру свои слова назад.
Филип прикуривает сигарету, отворачивается и выдыхает облако дыма. Антон заносит кулак, на этот раз удар приходится в живот.
Пытаюсь увернуться, но двигаюсь слишком медленно, да и у Баррона крепкая хватка. Как больно! Со стоном сгибаюсь пополам. Слава богу, теперь можно упасть на землю, свернуться калачиком, не двигаться. Лежать тихо и не двигаться, пока боль не пройдет,
— Бейте его. — Голос у Антона прерывистый. — Вы должны доказать свою преданность. Ну же. Или все отменяется.
Усилием воли заставляю себя сесть, пытаюсь выпрямиться. Все трое смотрят на меня сверху вниз, как на пустое место, на прилипшую к ботинкам грязь. В голове вертится «пожалуйста», но вместо этого я выдавливаю: «Только не по лицу».
Баррон бьет первым, он сбивает меня с ног. Всего несколько ударов, и я теряю сознание.