Джей не знала, хватит ли у нее силы бороться с ним, а вернее с собой. Сердце рвалось в объятия Люка, но разум требовал, чтобы она бежала отсюда, пока не поздно.
— Открой дверь, Люк, — сдержанно попросила она.
Люк не шелохнулся.
— Когда я впервые увидел тебя, ты слушала какую-то женщину и что-то записывала, — начал он. — Я был поражен твоей энергией и сочувствием. Затем я увидел твой рот и мне так захотелось поцеловать его, что я почти не слышал, что мне говорили. Я уже придумывал, как с тобой познакомиться, когда Карл заметил взбесившуюся лошадь, вырвавшуюся из загона. Позже, как во сне, я видел, как вытолкнул тебя из-под копыт. Но я понимал, что мне никогда не удастся укусить эту нижнюю губку или поцеловать эту манящую родинку.
Его сдержанные слова глухой болью отозвались у нее внутри. Лишнее доказательство, что интерес Люка к ней был только физический.
— Хотелось бы знать, почему ты никак не можешь забыть эту родинку?
— После того как я оттолкнул тебя с дороги, я был близок к истерике, представляя, что могло бы случиться. Я почти видел твою проломленную голову. Потом все перепуталось. Я думаю, что полюбил тебя, когда ты засмеялась.
— Ты почувствовал, что влюбился? — Она ожидала услышать от Люка что угодно, но только не это. Никогда. Желая знать, уж не ослышалась ли она, Джей медленно повернулась, прекратив колотить дверь ногой.
— Я знаю, что ты думаешь. Это было сумасшествие. Я ничего не знал о тебе, но сразу женился. Мне показалось, что ты именно та женщина, которая никогда не будет переживать из-за пустяка, что ты не рассердишься, если я не смогу вернуться домой на уик-энд, когда возникнут проблемы на ранчо, или мне придется использовать кухню для выхаживания телят. Ты не будешь сходить с ума из-за каждой царапины наших детей или из-за того, что они будут бегать чумазые, но здоровые и счастливые.
— Ты никогда не разговаривал со мной так, — решилась сказать она.
Люк грустно улыбнулся.
— Ты поверила бы мне, если бы я сказал, что влюбился в тебя с первого взгляда? У меня-то в этом не было тени сомнения. Но после того как ты меня выгнала, мне было нетрудно убедить себя, что я влюбился в прекрасное лицо и подсознательно приписал хозяйке этого лица те свойства, которые хотел бы видеть.
Надежда улетучивалась, как воздух из проткнутого воздушного шара.
— Ладно. — Голос Джей дрогнул. — Теперь-то ты знаешь, что я не обладаю такими достоинствами.
— Единственное, что я теперь знаю, — это то, что я дурак. — Он повернулся к ней и посмотрел в зеркало. — Ты знаешь, кого я здесь вижу? Эда Паркера.