-- Понимаете, только при невероятной осведомленности та девушка, что хотела во что бы то ни стало убить Исакевич, могла узнать, что та в час ночи вдруг решила сменить место сна...
-- Наши и в час ночи могут узнать! -- отпарировала Грибанова.
-- Во-от, значит, такое дело-о-о, -- следователю очень не хотелось говорить, но он ощущал на своей шее невидимые руки Грибановой, которая упорно хотела выжать из него все, потому слишком давно стала считать колонию частью самой себя, и то, что она теперь что-то не знала, казалось ей болезнью, которую она неожиданно обнаружила у самой себя и о которой теперь хотела знать как можно больше. -- Значит, дело такое... В Конышевой дело. Боюсь, что за ней идет охота в колонии. И охота серьезная. Сначала -падение с лестницы на производстве, потом -- убийство девушки на том месте, где должна была спать она...
-- Сначала -- бетонная плита... От бордюра, -- задумчиво произнесла Грибанова, поправляя следователя.
-- Какая плита?
-- Это вы у Артюховой подробнее узнаете, -- не хотела она отвлекаться от версии.
-- Хорошо, я к ней сейчас схожу, -- с удовольствием произнес следователь.
-- Вы думаете -- охота?
-- Что? -- еле вернулся он мысленно от аппетитной фигуры Артюховой. -- Да, я думаю, идет охота. За Конышевой...
-- Может, изолировать ее? Посадить на время в ДИЗО?
-- По "восемь-два"*? -- все понял следователь.
-- Да. В целях ее же безопасности, ведь мы...
Скрип резко распахнувшейся двери оборвал ее слова. На пороге стояла разгоряченная Артюхова и еле сдерживала одышку. Следователь посмотрел на ее колышащуюся грудь и чуть не застонал.
-- Что случилось? -- побледнела Грибанова, словно только такой, испуганной, могла отдать ей новость Артюхова в присутствии чужого человека. -- Ну что?!
-- Воспитанница Конышева отказалась есть обед...
В колонии отказывались от многого: от работы, учебы, нарядов, приборок, помывок в бане, но чтоб от обеда... Это уже пахло бунтом. ------------- *"Восемь-два" -- в соответствии со статьей 8 ( пункт 2) "Исправительного трудового кодекса РСФСР" администрация колонии имеет право прятать осужденного в ДИЗО, если создается угроза для его жизни.
-- Чем объясняет? -- прожигала Артюхову взглядом Грибанова.
-- Говорит, что ее отравят, -- еле выдавила та.
Грибанова и следователь встретились взглядами. У капитана он был победным.
-- В ДИЗО ее! На семь суток! -- даже как-то радостно приказала Грибанова.
-- Но тогда же... -- заупрямствовала Артюхова.
-- Знаю. Тогда она потеряет право освободиться после первой трети срока. Ну и что?! Вы хотите, чтобы уже через полчаса вся колония всед за ней объявила голодовку?