— Патрик! — Джейн посмотрела на него и покачала головой. — Ты не видел, что было дальше? Когда ты ушел с Хильдой, все начали шептаться. Я помню лицо твоей матери — она была испугана!
— Еще бы! Гостья оскорбила ее будущую невестку!
— Нет, Патрик. Она просто поняла, что ее будущая невестка — выскочка ниоткуда.
— Рискую тебя разочаровать, но ты сама всё это придумала. Все были возмущены поведением Хильды, а вовсе не тобой. Тебе незачем было бежать.
Джейн снова закрыла глаза и потрясла головой. Может быть, Патрик просто не хочет ничего понимать? Но она не собиралась жить в постоянном страхе, что ее обман раскроется.
— Я больше не могу, — сказала она, еле сдерживая слезы.
— Чего не можешь?
— Я больше не могу выдавать себя за того, кем на самом деле не являюсь!
Он усмехнулся.
— И за кого же ты себя выдавала?
— За преуспевающую и изысканную особу! Разбирающуюся в искусстве и музыке, в ресторанах и хорошей еде, носящую модельные платья и владеющую «вольво»…
— Ох, Джейн! — Патрик обошел прилавок и обнял девушку.
Впервые за это время он произнес ее имя так, словно все еще любил ее. И тогда Джейн начала говорить. Ей показалось, что прорвалась какая-то плотина: она не могла остановиться, пока не рассказала ему все — начиная с изучения его ежедневника и кончая сборами на уик-энд.
— Теперь ты видишь? Я обманывала тебя с самого начала!
Она ожидала, что он с негодованием отвернется от нее, но вместо этого Патрик только крепче прижал ее к себе. Джейн не могла больше сдерживаться. Она опустила голову ему на грудь, думая, что это в последний раз.
— Так значит, ты обманывала меня во всем?
Джейн удрученно кивнула. Патрик помолчал, потом негромко спросил:
— И о том, что ты меня любишь?
— Нет! Что ты! — Она подняла заплаканное лицо. — Я никогда не обманывала тебя!
Эти слова так противоречили всему, что она только что говорила! Патрик невольно улыбнулся.
— Значит, ты меня все-таки любишь?
— Да! Разве иначе я стала бы все это делать?!
— Я тоже люблю тебя, Джейн.
— Но ты не можешь меня любить! Ты даже не знаешь меня…
— Я знаю тебя. — Он погладил ее по щеке. — Когда я с тобой, я словно оживаю. Мне впервые захотелось разделить с кем-то свою жизнь. Всю: и радости и горе.
— Но я не подхожу тебе! Я даже не умею играть в теннис!
— Ну, это не самое страшное. Я научу тебя, если ты захочешь, — засмеялся он.
— Не смейся. Это еще не все. Мне не понравилась та дурацкая музыка, которую мы с тобой слушали! И я совершенно не понимаю живописи твоего приятеля-художника…
Ну вот, кажется, теперь она призналась во всем.
— Картины и вправду дурацкие, — согласился Патрик. — Но насчет того произведения готов поспорить. Только если мне нравится современная музыка, а тебе нет, мир из-за этого не рушится.