Рету глянул вниз — и вдруг понял, что спуститься он сможет, а вот снова подняться вряд ли… Злость на эльфийку, придавшая силы, прошла, и нога теперь болит сильнее, чем когда-либо. Жабка отчаянно подпрыгивала — и плюхалась, подпрыгивала и плюхалась, не в силах забраться на дерево. Ну что же, придется у шатра постоять, там тоже видно, хоть и не так.
Лидриэль, искоса поглядывающая на Рету, вдруг неожиданно сделала шаг вперед — и мягко приземлилась на землю. Подхватила Плюшку под мышку и легко забралась на дерево.
— На! — сунула она фиолетовую жабку Рету и снова замерла, вглядываясь в горизонт.
Рету сидел на ветке, болтал ногами, время от времени морщась от дергающей боли, чесал разомлевшей Плюшке лиловое пузо. И чувствовал себя самым счастливым человеком в Невендааре.
Сначала он вообще ничего не видел и не мог понять, как кентавры догадались, что «наши возвращаются».
Потом сообразил, что маленькие точки на горизонте, почти неразличимые в травяном море, это и есть молодежь племени, возвращающаяся из набега.
Барабаны в лагере выстукивали марш кентавров, не останавливаясь ни на мгновение. Многие жеребята не выдерживали ожидания, бросали лагерь и со всех копыт мчались навстречу старшим братьям.
Травы смыкались за их хвостами.
Молодые кентавры, ходившие на поиски приключений и добычи, были все ближе. (По обычаю, перед возвращением к племени они должны были раскрасить свои лица и тела в цвета победы, как это сделал Файнос Большой Лук.) К удивлению Рету, кентавры приближались куда быстрее, чем он предполагал. Точки становились фигурками. Сначала маленькими, затем все больше и больше.
— А-а-а, вот вы где спрятались! — пробасил снизу Файнос. — Ну, сидите, сидите.
— Как быстро идут! — поделился удивительным со своей ветки Рету.
— Натоптаны магические тропы в травах, — коротко объяснил Файнос. — Потому и быстро. Тайными дорогами кентавры перемещаются скорее, чем некоторые птицы над Кентаврийскими равнинами. Это нас не раз спасало. Сегодня вечером будут пляски победы в честь возвращения молодых. Ладно, если что — я у брата
Большой Лук ушел.
Лидриэль помолчала, а потом вдруг спросила
— А откуда у тебя Плюшка? Она странная.
— Я ее украл, — честно сказал Рету. — Ее били.
И пожалел, что разоткровенничался. Сейчас эта Лидри начнет Плюшку жалеть, сюсюкать.
— А у кого украл? — спросила Лидриэль.
— Тебе обязательно это знать? — разозлился Рету.
— Если не хочешь отвечать — не отвечай, — пожала плечами Лидриэль. — Ты мне ничем не обязан, солнечные танцовщицы лечат всех. Просто мне интересно.
— У Падшего ангела, — хмуро сказал Рету. — Я случайно в преисподнюю попал. Не нарочно.