Хозяин снова вышел из цеха. Жюльен услышал, как за ним захлопнулась дверь в кондитерскую. Мальчик бросил быстрый взгляд в столовую: никого.
Сполоснув руки, он торопливо вытер их синим фартуком, потом обнял Клодину за плечи и попытался ее поцеловать. Девушка отпрянула и оттолкнула его.
— Нет, — сказала она, — нет, не хочу. Пустите меня.
— Почему? Там ведь никого нет.
Дальше отступать ей было некуда. Позади находилась раковина. Жюльен изо всех сил прижимал девушку к себе.
— Нет-нет, — упрямо повторяла она. — Оставьте… Не надо.
В глазах Клодины было то же выражение страха, какое он заметил, когда взбежал за нею по лестнице и вошел в хозяйскую спальню. Он тщетно пытался найти губы девушки, она отворачивалась. Ее волосы касались его лица, он шептал:
— Я люблю тебя. Разве ты не видишь, что я люблю тебя?
— Вы даже не знаете, что это такое.
— Я люблю тебя.
Вдруг она перестала бороться. Жюльен поцеловал ее. Он чувствовал, как у его груди стучит сердце Клодины. Рядом, в цеху, все еще работала машина, из-за этого дрожала стена, возле которой они стояли, но их внутреннее волнение заглушало шум. Они долго стояли обнявшись. Клодина больше не сопротивлялась, и Жюльен сжимал ее грудь.
Вдруг она резко оттолкнула его. Мальчик чуть не упал. По ее глазам он понял, что она смотрит на что-то позади него. Он быстро повернулся и увидел, как мимо дверей промелькнула белая куртка.
Шаги хозяина отчетливо послышались на выложенном плитками полу. Дверь, ведущая во двор, распахнулась и с шумом захлопнулась. В цеху по-прежнему работала машина.
Жюльен взглянул на Клодину. Она плакала. Немного поколебавшись, он подошел к ней.
— Нет, — взмолилась она, выставив руки перед собой.
— Почему ты плачешь? — спросил мальчик. — Ведь он ничего не сказал.
Девушка замотала головой. От рыданий грудь ее вздымалась.
— Тебе не понять, — прошептала она. — Тебе не понять.
Ее голос прервался.
— Скажи… В чем дело? Скажи мне…
Клодина вытерла глаза кончиком передника и, не отвечая, опять принялась за работу. Беззвучные рыдания все еще сотрясали ее грудь. Жюльен также принялся резать мясо. Через минуту он спросил:
— Но почему ты так горько плачешь?
— Не надо говорить мне «ты», — попросила Клодина.
Опять наступило молчание, слышно было только глухое гудение мотора да шум, доносившийся из цеха.
— Вы боитесь из-за жениха? — спросил мальчик.
Она только неопределенно качнула головой, не сказав ни «да», ни «нет».
— Вы боитесь, что хозяин ему расскажет? Но зачем он станет говорить? Ведь это его не касается.
В ответ послышалось громкое рыдание. Жюльен видел, что Клодина изо всех сил старается сдержаться, но не может совладать с собою.