— Стало быть, тебе нужно другое место, — продолжал Жакье. — Ну, теперь это проще простого.
— У меня уже есть место, — сказал мальчик. — Я сегодня был в Лоне. Родители подыскали мне место еще до объявления войны. Ведь уже тогда было известно, что первого октября я ухожу от хозяина.
— Ну, а теперь тебе хочется уйти или остаться? — спросил Жакье.
— Я бы хотел уйти, но не знаю, имею ли я право или нет?
Жакье поскреб свой внушительный подбородок.
— Вы заключили контракт?
— Да, господин Жакье.
— А дополнительных обязательств в отношении Петьо ты на себя не принимал?
— Нет, но мне кажется, он решил, что я останусь.
— Он тебя о чем-нибудь спрашивал?
— Нет. Только он теперь часто говорит, что из меня получится неплохой рабочий.
Жакье захохотал.
— Видно, у него на сердце кошки скребут, — сказал он. — Но только он, конечно, предпочел бы, чтобы ты сам попросил у него место. Или просто остался без всяких разговоров. Тогда он смог бы положить тебе то жалованье, какое сам пожелает.
Жюльен немного подумал, потом снова спросил:
— Значит, если я захочу уйти, то еще не поздно его предупредить?
Жакье положил обе руки на небольшой столик, затем оперся на локти и чуть подался вперед. Откашлявшись, он неторопливо стал объяснять:
— Слушай меня внимательно. Если ты решил уйти, ты ничего не обязан ему говорить. Твой хозяин уже предупрежден об этом два года назад. Ты поступил к нему в обучение по контракту, вы оба подписали этот контракт, стало быть, он не хуже тебя знает, какого числа истекает срок. Вот почему ты не должен ни о чем предупреждать. Если хочешь, ты вправе нынче вечером напомнить ему, что у тебя нет желания оставаться дольше под его гостеприимным кровом.
Обе женщины и Жюльен прыснули. Жакье немного помолчал, потом прибавил:
— Ты вправе также дождаться получки, положить деньги в карман и сказать: «Спокойной ночи, хозяин, довольно я на вас насмотрелся, а теперь, пожалуй, дома поживу!»
Все снова рассмеялись. Толстяк встал, подошел к мальчику и положил руку ему на плечо.
— Я не стану давать тебе советы, — сказал он. — Ты уже достаточно взрослый и поступишь так, как тебе захочется. Но, должен тебе сказать, я всегда считал, что нелепо делать гадости хозяину, если можно без этого обойтись. Смысл профсоюзного движения совсем в другом. Не затем люди живут на земле, чтобы грызться без нужды. И без того хватает войн… А человек — это человек. Ты меня понимаешь?
Жюльен кивнул. Жакье проводил его до дверей, помешкал, кашлянул и затем сказал:
— С другой стороны, если ты и в самом деле уверен, что этот субъект — мерзавец, тебе виднее. Судя по тому, что мне о нем говорил твой дядя, и по тому, что мне известно от Колетты, ваш хозяин не самый лучший представитель рода человеческого.