Под крышей зажегся прожектор, которого Цыган не заме- тил в темноте, яркий свет ударил в лицо. Цыган вскинул руку, выпустив лаборанта, локтем закрываясь от света, зажмурился. Ботаник вскрикнул, вжимаясь в стену.
— Так-так, — произнес генерал Протасов, выходя из-за угла. — Сам пришел, мне даже не пришлось искать.
Ботаник судорожно втянул воздух носом — и сполз на землю.
Протасов был гладко выбрит, подтянут, свеж и зол. От него пахло лосьоном после бритья и угрозой.
В комнате зажегся свет, брезент взлетел, из-под него выскочили двое военсталов и накинулись на монолитовца. В открывшуюся дверь дома вбежали еще трое. Короткая яростная битва — и Кузнецова скрутили. Правда, двое остались на полу — похоже, они свое отвоевали. У одного шея под неестественным углом повернута, у другого из спины торчит нож. Двое уцелевших держали монолитовца, выкрутив ему руки за спину и подняв их так, что Кузнецов согнулся чуть не до пола. Третий, ругаясь вполголоса, придерживал висящую плетью собственную руку. В комнату вбежали еще двое парней в «цифре», со «скарами» на изготовку, взяли монолитовца под прицел.
Цыган, несмотря на охватившую его растерянность, мгновенно понял, что произошло. Конечно, этого стоило ожидать. Все получилось слишком легко! То есть не так уж и легко, но все равно подозрительно просто. Особенно это раскрытое окно — надо было сразу отступать! А с другой стороны, куда отступать? Смысл?
Руки действовали словно сами по себе. Рамир еще щурился от резавшего глаза света, а руки уже подняли «винторез», вдавили приклад в плечо, ствол нацелился в грудь генералу, палец отчаянно вдавил спусковой крючок…
Сильный удар по цевью заставил пальцы разжаться, ствол наклонился, и пуля ушла в землю, одновременно шею сзади обхватила чья-то рука и сдавила горло. Цыган дернулся, и высунувшийся из окна военстал сильнее прижал его, перекрывая доступ воздуха. Цыган захрипел.
Хлопнула дверь караулки, по крыльцу простучали шаги, и из-за угла показались вооруженные военсталы, один выскочил вперед, отдавая честь.
— Усилить посты, товарищ генерал?
Державший Цыгана протасовец по знаку генерала разжал руку, и наемник с шумом втянул ноздрями воздух, потирая горло. «Винторез» остался у военстала. В груди будто костер развели, Цыган сжал зубы до хруста, удерживая вопль ярости. Так облажаться! Опять попасть в руки Протасова! Он сплюнул в бессильной злобе. Можно было догадаться, кара минжа, можно было догадаться!
Генерал с недобрым удовольствием разглядывал Цыгана и скрючившегося под стеной Ботаника.