Сначала было небольшое дрожание воздуха, словно бы пролившееся от раструба к земле в двух метрах от Цыгана с Ботаником. Холодок прошел по спине, кишки будто в узел завязали: Цыган почуял аномалию. И увидел, как по траве пробежали слабые синие молнии: у стены, к которой он прижимался, ближе к углу дома, возникла электра.
Генерал перевел раструб на другую сторону дома, и слева от сталкеров вспыхнул и погас столб пламени — Цыган узнал дыхание жарки. Ботаник наконец-то пошевелился; оторвав ладони от лица, он с ужасом огляделся и сдвинулся ближе к Рамиру.
Протасов не улыбался, он работал сосредоточенно и целенаправленно. Вот на землю легла ядовито-зеленая лужа, от холодца повеяло могильным холодом. Одна за другой перед Цыганом с Ботаником вырастали аномалии, большую часть было не видно, хотя наметанный глаз наемника различал характерное дрожание воздуха или помятую траву, или… Цыган почуял печенкой — генерал устраивает охоту, ведь он теперь не боится аномалий, ведь так? А что у Цыгана? Он быстро прикинул: в карманах гайки, на руке ПДА, на поясе ионизирующая камера и моток лозы, в сумке ноутбук и бесполезные теперь магазины к «скару» — кинуть, что ли, парочку генералу в голову, авось мозги ему вышибут?
По земле растеклось белое облако — жгучий пух. Похо- жие на кучу сена ржавые волосы шевелились, словно принюхиваясь к будущим жертвам. Электры, воронки, жарки, трамплины — все аномальные опасности Зоны собрались здесь, на пространстве не больше сотни квадратных метров: между домами, армейскими палатками и колючей проволокой, огораживающей лагерь. Ржавые волосы уже карабкались по ближайшим брезентовым стенам, между шатрами мерцали голубые молнии или слабо светились зеленые лужи, жгучий пух облепил колючую проволоку.
Сержант с проклятьем отступил в проход между двумя домами, за ним невольно сделал шаг назад Долг. А Цыгану деться было некуда, хотя весь организм кричал об опасности. От близости аномалий свербило в груди, звенело в ушах, ослабли колени.
Когда вокруг сталкеров вырос настоящий лабиринт, генерал отошел от излучателя. Цыган заметил, что под черной майкой грудь Протасова пересекает толстый вертикальный рубец. Что он себе туда вшил, верней, ему вшили армейские врачи? Генералу пошло бы «ледяное сердце» или сборка в том же роде…
— Возьми у него сумку, — приказал генерал кому-то на крыльце — военсталы отступили туда, когда аномалии стали заполнять территорию. Кузнецов стоял на нижней ступеньке, безучастно смотря на творящееся вокруг. Если бы Цыган видел его безразличный взгляд, то подумал бы, что его голова — просто еще один шлем, под которым и прячется настоящий человек по фамилии Кузнецов с никому не известным именем. Цыган услышал шаги в комнате, через подоконник перегнулся военстал, холодный ствол уперся в шею.