Певец был где-то совсем недалеко. Он пел до боли знакомую мне песню Виктора Цоя:
Я сижу и смотрю в чужое небо из чужого окна,
И не вижу ни одной знакомой звезды.
Я ходил по всем дорогам и туда и сюда,
Обернулся и не смог разглядеть следы.
Я пробирался сквозь людскую толчею, яростно работая локтями. Так измученный жаждой конь рвется напролом через заросли к живительной влаге озера или реки.
Голос певца звучит уже совсем близко:
Но если есть в кармане пачка сигарет,
Значит, все не так уж плохо на сегодняшний день.
И билет на самолет с серебристым крылом,
Что, взлетая, оставляет земле лишь тень.
Пробившись сквозь толпу, я очутился на перекрестке. В боковом переулке под черепичной кровлей портика углового дома я увидел молодого стройного человека в греческом гиматии. Он сидел на скамье, играл на кифаре и пел по-русски песню Цоя. Его лицо было скрыто краем широкополой шляпы, какие носят греческие пастухи. Однако я был убежден, что уже слышал где-то этот голос раньше.
Я подбежал к певцу и сдернул шляпу с его головы.
— Макс?! Ты здесь? — невольно вскричал я, облапав своего однокурсника за плечи. — Черт возьми, как ты здесь оказался?! Глазам не верю!
Со стороны Макса радость от встречи со мной была не менее бурной. Отбросив кифару, Макс заключил меня в объятия.
Мне хотелось смеяться и плакать одновременно.
— Ну, здравствуй, старик! — Макс тряс меня за руку, оглядывая с головы до ног. — Тебя и не узнать — вылитый эллин! Я ведь уже три дня кукую в Метапонте, все тебя разыскиваю. Купил кифару и распеваю русские песни, думал, если ты в городе, то непременно должен пройти по главной улице. Как видишь, я не ошибся!
— Ты молоток, Макс! — воскликнул я, вытирая набежавшие слезы. — Ты все верно рассчитал. Но какая нелегкая тебя сюда занесла?
— Сядь, Андрюха! — Макс усадил меня на скамью. Сам сел рядом. — Сейчас я все тебе расскажу.
Выяснилось, что Максим Белкин, случайно столкнувшись с Мелиндой на ступенях университета, завел с ней речь обо мне, мол, куда запропал аспирант Андрей Валентинович Калугин, уехавший два дня тому назад на встречу с группой итальянских археологов. Мелинда заверила Белкина, что волноваться не стоит, с аспирантом Калугиным ничего страшного не случилось. Мелинда предложила Белкину немедленно поехать вместе с ней и убедиться в этом собственными глазами.
— Не знаю, что меня подкупило в этом предложении Мелинды, — молвил Макс, теребя края войлочной шляпы. — Я ей не поверил, что с тобой все в порядке, старик, но все равно повелся на ее болтовню. Эта голубоглазая бестия меня словно загипнотизировала! Пока мы ехали в ее тачке до Орехово-Борисова, говорила в основном Мелинда, а я внимал ей, развесив уши. Конечно, Мелинда еще при первой нашей встрече сразу догадалась, что мне до жути хочется поехать на раскопки в Италию. Вот она и наплела мне о том, что ей удастся уговорить профессора Пазетти взять меня на раскопки вместе с тобой, старик.