— А… вот вы сказали, что это «холодное соление», да?
— Совершенно верно, — кивнул профессор.
— Выходит, бывает и «горячее»?
— Разумеется. Опята, к примеру, как раз отваривают, а лишь потом солят. Но я лично предпочитаю такой способ, — Костромиров указал вилкой на закуску, — натуральнее. Да и на вкус…
— Да-да, — согласился Щербинский, вновь угощаясь, — на вкус — весьма… Весьма, весьма!.. Гм… так что вы хотели у меня выяснить, Горислав Игоревич?
— Дело в том, что обстоятельства смерти Руслана Соломоновича мне кажутся странными и подозрительными.
— Что понятно: это же убийство, а не инфаркт.
— А отчего вы решили, что лему… то есть я хочу сказать — Руслана Соломоновича, — убили? — поинтересовался Костромиров, внимательно разглядывая собеседника. — Насколько мне известно, прокуратура склоняется к версии о несчастном случае или самоубийстве, даже дела еще не возбуждали. Так почему же — убийство?
Если Горислав Игоревич рассчитывал на то, что библиотечный работник смешается, задрожит, кинется ему в ноги со слезами раскаяния или еще какими-нибудь мелочами выдаст свою причастность к преступлению, то просчитался, ибо ничего подобного не произошло; напротив, Щербинский в ответ только невесело рассмеялся:
— Помилуйте! Какое самоубийство? Какой несчастный случай? Когда бы вы знали моего дядю так, как я его знал! Руслан Соломонович был до безобразия жизнелюбив и патологически педантичен. У него, знаете ли, до последнего времени еще романы со студенточками случались! А касательно несчастного случая… так он каждую ложку супа дважды обнюхивал, прежде чем в рот сунуть, соль на аптекарских весах взвешивал, а вы говорите — стакан соляной кислоты! Нет, нет! Абсурдно даже предположить. Я так и сказал этому следователю — абсурдно!
— Ну что ж, не могу с вами не согласиться. Всё так. Но еще меня преследует чувство… вины, что ли. Понимаете, ваш дядя, как я уже говорил, вчера утром попросил меня срочно приехать.
— А зачем, он не пояснил?
— Нет. Только сказал, что ему угрожает какая-то опасность. Что? Нет, какая именно, не сказал. Так вот, я, естественно, сразу же поехал… Но застал его уже умирающим, он… да вы и сами знаете.
— Да, следователь мне говорил… А дядя успел вам что-нибудь рассказать… в смысле, сказать перед смертью? Имя какое-нибудь назвать? Ну, что-то в этом роде.
— Вы хотите спросить, не прошептал ли он мне на ухо имя убийцы? — печально усмехнулся Горислав. — Увы, нет! Да и проблемы бы никакой тогда не было. Но Руслан Соломонович определенно дал мне понять, что у него пропало некое имущество.