- А если серьезно?
- Теперь ты мне ответь, что делаешь ты, поручик Климов, в Москве?
- Во-первых, штабс-капитан. Во-вторых, через два дня начинаю работать инструктором стрелковых курсов.
- Браво! - Копытин поднял рюмку. - Браво. Герой германской войны. Золотое оружие за прорыв в Галиции - и учить большевиков стрелять.
- Я дал слово. В декабре семнадцатого. Когда Александровское училище сложило оружие.
- Кому?
- Я дал честное слово, что я никогда не буду выступать против народа.
- Ты дал честное слово! - Копытин вскочил, лицо его свело тиком. Честное слово, когда твои друзья шли в "ледяной поход"*...
_______________
* Корниловский поход на Дон и Кубань в 1918 г.
- Вот об этом, Виктор, не надо. Я знаю из ваших первопоходников не только тебя...
- Хорошо! Забудем. Черт с ним, с золотым оружием, с погонами.
Копытин достал из кармана золотой портсигар. Вспыхнула в электрическом свете бриллиантовая монограмма.
- Ты стал богат, Виктор, - прищурился Климов, - золотые часы, портсигар, перстень...
- А на тебе все тот же китель, - резко отпарировал Копытин, - все твое имущество - шинель да сапоги. А я хочу тебя сделать богатым.
В Сокольники ночь приходила раньше. И если на улицах города темноту разгонял тусклый свет одиноких фонарей, то на лес она опускалась плотно и вязко.
Дачи, затерявшиеся в сугробах и деревьях, были одиноки и пусты. Ни огонька, ни человеческих следов на мягком снегу.
Темнота. Безлюдье. Поземка.
Поэтому свет автомобильных фар был особенно ярок. Два легковых автомобиля пробирались сквозь сугробы. Свернув с широкой просеки в узкий переулок, они остановились у двухэтажной дачи. Дважды рявкнул автомобильный клаксон.
Сначала тускло вспыхнули разноцветные стекла террасы, потом раскрылась дверь.
Двое в шинелях, держа маузеры наготове, подошли к калитке.
- Спрячь пушку, Глухой, свои! - крикнул шофер.
Из дома вышли семь человек и пошли к машинам, расселись в автомобили.
- Едем? - спросил шофер.
- Нет. Сейчас Петька придет.
На террасе в свете лампы, падающей из дверей, стояли двое. Собан высокий, плечистый мужик лет тридцати и Петька Чернуха, худощавый, среднего роста. Он был одет как чиновник средней руки, в черное пальто с котиковым воротником шалью и такую же шапку пирожком.
- Слушай меня, - чуть растягивая слова, говорил Собан, - поедете в сторону Тверской заставы, там и начнете. Пусть знают, кто хозяин в городе.
- Да понял я, Собан, понял.
- Еще раз повторяю, подъедете, подзовете красноперого, спросите, как проехать, и глушите.
- Потом куда?
- Известно куда. Ты на Долгоруковскую, а Козуля с ребятами на Патриаршие к Витьке Залетному. Там от меня известий ждите. Иди.