- Не психуй, гнида, - Собан оттолкнул Копытина.
- Так вот, они хотят, чтобы мы с тобой часть взятого офицерскому заговору отдавали.
- Точно?
- Я же, знаешь, зря языком не бренчу.
- Значит, - усмехнулся Собан, - опять експлатация. Мы бери, а им отдавай. Не выйдет.
- Нет, ты не знаешь этих людей. А я их знаю.
- Витя, ты кто будешь? А то о тебе разное говорят.
- Я офицером был. А теперь свободный человек. Мне не нужны ни белые, ни красные. Жить хорошо хочу. Поэтому слушай меня, Николай.
Копытин достал портсигар, щелкнул крышкой, протянул Собану.
Они закурили.
- Ты, Собан, дурак. Не прыгай, сиди тихо. Дурак. Все ты можешь в налете взять. Цацки, деньги, жратву. Все, кроме ума.
- Ишь, падло, как заговорил, - лицо Собана налилось, губы стали тонкими и жесткими.
- Ты глазами не зыркай. Я не из пугливых. Насмотрелся того, чего тебе с твоими сопливыми мокрушниками никогда не увидеть. Они кровью хвастают. Так я ее за день проливал больше, чем они за две жизни.
Лицо Копытина обострилось, глаза стали прозрачными и страшными, тиком пошла щека.
Собан посмотрел на него, ему стало неуютно в этой комнате. Словно кто-то вошел сзади и приставил наган к его затылку.
- Слушай меня, - продолжал Копытин, - ну возьмем мы еще пять мешков денег. А дальше? Ну, пропьем, прогуляем... А потом? Через полгода ЧК и уголовка на ноги встанут и прихлопнут нас, как мух.
Копытин ткнул окурок в тарелку с сардинами. Взял бутылку, разлил:
- Я тебе вот что предлагаю. Проведем три дела и уйдем.
- Куда?
- Сначала в Петроград, оттуда в Финляндию.
- Так нас там и ждут. - Собан в два глотка выпил водку. - Ждут и плачут.
- Таких, как сейчас, с этим, - Копытин презрительно подбросил пачку денег, - с этим нет. Мы сделаем три дела. Возьмем камни у Васильева, валюту на Мясницкой, и еще одно. О нем потом скажу. А дальше век за границей живи, в богатстве и роскоши.
- Когда уйдем? - Собан вскочил.
- Сроку всего десять дней. В Петрограде у меня люди есть. Они за эту бумагу нас переправят. Так мы ее всю им отдадим.
- Смотри, Виктор, - ощерился Собан, - со мной не шути.
- Нас, Коля, одна веревка повязала. Ты без меня никуда, а я без тебя.
Манцев и Мартынов ехали по заснеженным улицам Москвы в сторону Пресни.
Автомобиль остановился у фабричных ворот с надписью над ними: "Московские электромеханические мастерские".
Они шли через чисто убранный, разметенный двор. Здесь, видимо, уважали свой труд. Стояли ящики под аккуратным навесом, железные отходы были по-хозяйски сложены у забора и даже прикрыты брезентом.
- Вы к кому, товарищи? - окликнул их человек в фуражке с эмблемой техника.