— Присядем? — тут же предложила она Люку. — Кажется, мы мешаем прохожим.
— Пожалуй, — согласился тот.
Они направились к ближайшей скамейке.
Прежде чем усадить на нее спутницу, Люк тщательно сдул пылинки. И этот трогательный знак внимания также не остался незамеченным Шеннон.
— А теперь, Люк, давай познакомимся поближе, — нарочито бодро произнесла молодая женщина, стараясь скрыть свои робость и смущение. Пожалуй, до сих пор еще не было случая, чтобы она чувствовала себя рядом с мужчиной настолько неловко! — Из писем мы узнали друг о друге достаточно. Но все же далеко не все, верно?
— Верно, — улыбнулся Люк. — А потому я с удовольствием отвечу на любые твои вопросы и в свою очередь задам свои. Итак, кто начнет?
— Пожалуй, я, — поспешно проговорила Шеннон, стремясь захватить инициативу в свои руки. Было бы неплохо завести разговор о чем-нибудь невинном, чтобы иметь возможность хоть немного привести мысли и чувства в порядок. — Люк, расскажи, пожалуйста, как зародилось твое увлечение фотографией?
Уголки мужских губ чуть дрогнули в ироничной усмешке. Похоже, неуклюжий маневр Шеннон не остался незамеченным.
Однако Люк спокойно начал рассказывать:
— Это произошло еще в школе. Впрочем, тогда же пришла и страсть к боксу. Мне всегда казалось, что нужно совершенствовать себя как физически, так и духовно. Потому-то и избрал для себя два таких непохожих друг на друга занятия.
— Но ведь бокс очень жесткий вид спорта, заметила Шеннон. — Я, например, несколько раз пыталась, но так и не смогла заставить себя посмотреть по телевизору хоть один бой.
— Жизнь вообще — жесткая штука, — пожав плечами, ответил Люк. — В боксе все, по крайней мере, честно. Побеждает сильнейший. Кроме того, за бои неплохо платят. Подумаешь, получишь пару синяков и ссадин. Зато в случае победы на некоторое время тебе обеспечено безбедное существование. На первых порах, пока фотография не приносила серьезного дохода, профессиональный бокс не раз меня выручал в критические моменты.
В глазах Шеннон отразился испуг.
— Какой ужас! Тебе приходилось рисковать здоровьем и даже жизнью ради денег?
— А что здесь такого? — возразил Люк. Другие из-за денег готовы поступиться совестью и даже честью. Я же просто делал то, что хорошо умею делать.
Шеннон как-то странно взглянула на молодого человека.
— Если подходить к делу с этой точки зрения, ты прав. Но что касается меня… Если бы я вдруг полюбила боксера, то ни днем, ни ночью не находила бы себе места от тревоги за его жизнь. И наверное, при первой же возможности попросила бы, чтобы он оставил столь рисковое занятие ради меня. В конце концов, к чему деньги, если ты из-за них постепенно превращаешься в живой труп?