Ей хотелось дотронуться до его лица — удивительного лица, на которое с восторгом смотрело так много женщин. Но нет, она не должна выдать себя. Это не нужно ни ей, ни ему, это испортит их отношения. Рауль не должен догадаться, что она отдала ему сердце. Лучше уж она будет и дальше притворяться, что считает его всего лишь человеком, который нанял ее выполнять грязную работу.
— Дон Рауль, я бы не поехала с вами так далеко, если бы считала вас таковым. Мне представляется естественным, что у привлекательного богатого мужчины много подружек… Я не имела в виду серьезные увлечения.
— А как бы вы отреагировали, если бы я действительно оказался таковым? Циничным сатиром, с которым вы оказались один на один в пустыне?
Она засмеялась:
— Я бы пришла в ужас.
— Но, дорогая, вы дергались от каждого брошенного в вашу сторону взгляда. Вы считаете, что мужчина думает лишь о флирте и занятиях любовью?
— Нет, конечно же нет!
— Как вы покраснели!
— Вы… вы бессовестный человек и дразните бедную девушку. Вы должны помнить, дон Рауль, что я никогда раньше не оставалась наедине с мужчиной. Я считаю, что приобрела сомнительный опыт… после Милдред.
Он засмеялся и открыл дверь машины:
— Пошли. Предстанем перед принцессой. Кто-нибудь наверняка видел нашу машину, и бабушка с нетерпением ожидает нас.
Он протянул Жанне руку, поколебавшись, она оперлась на нее, и они вышли из машины на залитый солнцем двор. Когда они подошли к величественной входной двери, она тут же распахнулась. На пороге стоял слуга в белоснежных одеждах. Он поклонился сначала дону Раулю, потом его молодой спутнице, в глазах его мелькнуло быстро погашенное любопытство.
Дон Рауль что-то сказал ему по-арабски, показывая на машину, видимо, приказал внести в дом их вещи. Затем, держа Жанну под руку, он провел ее в дом.
Первое, что она увидела, — масса цветов. Они обвивали стволы деревьев, стояли в огромных каменных кувшинах. В бассейне, окружающем фонтан, плавали водяные лилии. Все было так красиво, на всем чувствовался налет веков и марокканских традиций, и это трогало сердце Жанны, английской девушки, которая видела только убогие комнаты и никогда не мечтала узреть подобную красоту. Она будто оказалась в сказках «Тысячи и одной ночи», в каком-то неправдоподобно прекрасном месте. В то же время, когда она прикасалась к чему-то, рассматривала и очарованно впитывала в себя эту красоту, это было подлинным. Мужчина, стоящий рядом с ней, сорвал розовато-лиловый цветок с какого-то необычного дерева и небрежно вставил его в карман ее блузы.
— Что это за цветок, сеньор? — На секунду она ослабла от его прикосновения.