Помощник Мастерсон, оценив ущерб, нанесенный столу, и давно привыкнув к тому, что обычно капитан Мактурк не склонен давать каких-либо объяснений происшедшему, просто заметил:
— Смотрю, тут у вас непорядок, сэр.
— Непорядок? Ну да, конечно. Позаботьтесь, чтобы убрали.
Мастерсон заверил шефа, что так и будет сделано, и капитан Мактурк показал ему дубинку.
— Что-нибудь похожее раньше видели?
Помощник, на чье профессиональное умение капитан Мактурк привык полагаться, взвесил дубинку в руке.
— Да нет как будто. Точно нет. Похоже, не в наших краях изготовлено.
— А где именно?
— Вряд ли в Шордиче. Да и вообще где-либо близ Лондона. Взгляните на эти иероглифы у основания. А как она к нам попала?
Капитан Мактурк рассказал помощнику про письмо суффолкского начальника полиции и про дорогу между Вудбриджем и Венестоном.
— Где Лондонская библиотека находится, знаете? Это на Сент-Джеймс-сквер.
Мастерсон кивнул.
— В таком случае вы меня весьма обяжете, если отправитесь туда и попросите подшивку «Джентльменс мэгэзин» трехлетней давности. Просмотрите все номера за год. Но возможно, память меня и подводит.
Мастерсон вежливо заметил, что в этом он сомневается, и отправился выполнять поручение. После чего капитан Мактурк спрятал дубинку в небольшой сейф, скрытый дверцей шкафа в дальнем конце кабинета. Там хранилась масса вещественных доказательств, собранных за годы службы, и спокойно ждала своего часа. Затем капитан Мактурк вернулся к почте. На улице часы пробили одиннадцать, кучера на конюшенном дворе по-прежнему пребывали в полудреме. Откуда-то из глубин здания поднялся наверх уборщик и, увидев ущерб, нанесенный столу, лишь покачал головой, но капитан Мактурк не обращал на все это ни малейшего внимания. Неловко закинув ногу на ногу, вертя в пальцах дымящуюся сигару, пощипывая время от времени щетину на подбородке, казавшуюся сейчас, при мягком свете весеннего дня, проникающем в комнату, еще темнее, он продолжал просматривать письма и бандероли, достойные, по мнению его многочисленных подчиненных, внимания шефа.
По крайней мере еще с десяток писем, содержавших просьбы о зачислении в таможенные штаты, а также от граждан, считавших себя пострадавшими в результате незаконных действий полиции, разделили участь послания, рассказывавшего о деятельности смотрительницы Чисуикского моста. Но вот очередное, тринадцатое письмо задело капитана Мактурка, пожалуй, не меньше, чем дубинка. По столице прокатилась волна мошеннических акций. Впечатление складывалось такое, что во всем Сити господа обналичивали чеки, которых у них вообще не должно быть, предъявляли счета, не имея никакого отношения к ним и используя при этом чужие подписи. Управление городских дорог высказывало чрезвычайную обеспокоенность кражей одной чековой книжки и потерей полутора тысяч фунтов стерлингов. Одна адвокатская контора из Гэмпшира недосчиталась восьмисот фунтов, когда, востребовав к получению долг, взятый у некоего таинственного клиента, обнаружила, что чеки украдены, а сам клиент скрылся в неизвестном направлении. В таких делах капитан Мактурк был докой. Тут имелась целая схема действий, он понимал это, только пока не мог оценить ее истинных масштабов. Одно из происшествий показалось ему особенно любопытным, оно явно наводило на некоторые мысли. К адвокату из Берсмондси обратились с просьбой написать письмо, востребующее долг в сто фунтов, которые задолжал кредитору недобросовестный должник. Кредитор дал адрес последнего, письмо было написано и отправлено, долг вскоре возвращен в виде суммы, переведенной чеком на банковский счет адвоката, тот, в свой черед, выписал чек на имя клиента. Но вскоре выяснилось: первый чек — подделка. Клиенту же было сделано соответствующее представление, но он растворился в воздухе. Адрес должника, когда туда явился адвокат, оказался адресом табачной лавки, держала ее пожилая дама, понятия не имеющая о происходящем.