Рауль сурово смотрел на гроб.
— Я сделал все, что мог. Тебе придется взять власть в свои руки и оказать давление на Марселя.
Лайонел пришел в ужас.
— Мне?! Ты шутишь! Мне семьдесят семь лет, Рауль, и тебе известно, что Марсель не прислушивается к моим словам уже сорок лет. Ты знаешь, что им не нужен твой племянник. Естественно, любой, кто становится принцем-регентом, должен быть женат, но Марсель и Маргарита такие же неподходящие родители, как… твой брат и его жена. Извини, Рауль.
— Тебе не нужно извиняться. Жан-Поль был таким же распутным глупцом, как наш отец.
— Твой отец был моим племянником.
— Тогда ты знаешь, как непозволительно он вел себя, — злобно возразил Рауль. — И оставшиеся члены королевской семьи ничуть не лучше. Жан-Поль, Шери и Сара. Мой брат, его жена и моя кузина. Теперь они все мертвы. Двое — от передозировки героина, одна — от превышения скорости, когда в пьяном виде направлялась на встречу с любовником. Смерть Сары означает переход власти к Марселю. Помоги Бог нашей стране и наследному принцу. Но я больше ничего не могу сделать.
— Твоя мать…
— Только из-за нее я согласился жениться на Саре. Она хочет воспитывать внука. Но, боюсь, ей не отдадут Эдуара.
— Марсель, несомненно, заберет его, а он, как тебе известно, — марионетка в руках правительства. Твоей матери не позволят приблизиться к ребенку даже на расстояние пушечного выстрела.
— Ничего не поделаешь. Я сделал все, что мог.
— Все ли? У нас еще есть шесть дней.
— Чтобы найти невесту, что позволит мне остаться принцем-регентом? Ты шутишь!
— Если Саре так уж хотелось умереть, почему она не сделала этого через неделю после свадьбы… — вздохнул Лайонел.
Рауль поморщился.
— Сейчас я положу цветы на ее гроб.
— Потому что тебе этого хочется?
— Посмотри на ее отца, мать, бывшего мужа и двух любовников. Они вот-вот передерутся. Я положу цветы, сделаю все, чтобы моя мать получила доступ к внуку, и затем вернусь в Африку, чтобы заниматься медициной. Мое место там.
В течение первых двух дней после автокатастрофы никто не задавал Джессике вопросов, так как из-за сотрясения мозга, шока и анестетиков, которые ей давали, чтобы снять боль в вывихнутом плече, она не могла отвечать на них.
Спустя некоторое время ее начали опрашивать: сначала на английском языке, затем, когда стало ясно, что она говорит на их языке, — на мелодичном смешении французского и итальянского, принятом в Альп'Азури.
Как ее зовут?
На этот вопрос ответить было легко.
Джессика Девлин.
Откуда она? У нее австралийский паспорт.
Да. Она австралийка.
Кому сообщить о том, что случилось с ней?