И тут до меня дошло. Я извлекла из кармана беллетрицейскую книгу в кожаном переплете и открыла ее. На читанной уже первой странице помещалась информация о Великой библиотеке, на второй — отрывок из романа Джейн Остин «Разум и чувство», а на третьей — детальное описание моей квартиры в Суиндоне, очень подробное, вплоть до потеков на кухонном потолке и засунутых под диван журналов. На последних страницах мелким шрифтом были напечатаны правила и законы, советы и рекомендации, а также список мест, которых следовало избегать. Там имелись иллюстрации, а также карты, совершенно не похожие на виденные мною раньше. А еще там оказалось гораздо больше страниц, чем могло уместиться под такой обложкой.
— Ну? — нетерпеливо сказала Хэвишем. — Мы идем или нет?
Я открыла страницу с описанием моей суиндонской квартиры. Начала читать и ощутила, как Хэвишем костлявой рукой взяла меня под локоть, затем остроконечные крыши и ветхие здания стали расплываться и перед нами возникла моя собственная конура.
— Ага! — сказала Хэвишем, с презрением оглядывая крохотную кухоньку. — И это ты называешь домом?
— Пока да. Мой муж…
— Это который неизвестно, существовал или нет, и ты даже не знаешь, женился ли он на тебе?
— Да, — твердо ответила я. — Тот самый.
Она улыбнулась и добавила, глядя на меня недобрым взглядом:
— И у тебя нет никаких тайных причин поступить ко мне в стажеры?
— Нет, — соврала я.
— А может быть, ты движима какими-то тайными соображениями?
— Ни в коем случае.
— Ты не собираешься заниматься книжным каперством или чем-то подобным ради острых ощущений или денег?
Я помотала головой. То, что мне необходимо сделать для спасения Лондэна, могло не понравиться мисс Хэвишем, а посему я решила не распространяться о своих истинных целях.
— В чем-то ты привираешь, — процедила она. — Но никак не возьму в толк, в чем именно. Дети — непревзойденные лжецы. Твои служанки недавно попросили расчет?
В раковине громоздилась гора немытых тарелок.
— Да, — снова соврала я, стараясь не обращать внимания на ее пренебрежительный тон. — Домашняя прислуга в тысяча девятьсот восемьдесят пятом году — большая проблема.
— Да и в девятнадцатом веке это те еще цветочки, — ответила мисс Хэвишем, опираясь на кухонный стол, чтобы не упасть. — Находила я хороших служанок, но они не задерживались у меня. Их соблазняли те самые, ну, ты понимаешь, злодеи.
— Злодеи?
— Мужчины! — прошипела Хэвишем. — Лживый пол. Попомни мои слова, дитя, если поддашься их чарам, до добра это тебя не доведет. А они умеют обольщать как змеи, поверь мне!