Если Вик ничего не путал, то ЦРУ, получив копию романа, на всякий случай передало ее на хранение в Мичиганский университет как в дружественное издательство – в ожидании дальнейшего развития событий. Текст, как мы знаем, пролежал без движения целый год – до весны 1958-го, когда, в изменившихся политических обстоятельствах, был забран у Фрэда Вика и передан Феликсу Морроу, а тот отвез его набирать к Раузену. С этого места мы историю уже знаем, но документы Мичиганского архива позволяют кое-какие детали уточнить. В частности, обнаруживается, что Вик начал выяснять возможности издания еще в июле 58-го, то есть до выхода книги в «Мутоне» и, значит, Феликс Морроу предложил эту затею Вику не после появления тиража в Голландии, а до этого – вероятно, в то пору, когда ему никак не приходило разрешение из Лэнгли.
Таким образом, идея выпуска русского текста в Мичигане была третьим сценарием ЦРУ – на случай двойного срыва в Европе.
Чтобы поставить точку в судьбе Феликса Морроу, процитируем последнее из известных нам его писем, в котором он, обращаясь 4 ноября 1986 года уже к вдове Карла Проффера Эллендее, обнаруживал свою полную запутанность в истории, где он некогда был полноценным участником:
«...нынче я припоминаю кое-что, о чем никогда не рассказывал Карлу. Его озадачивало, что тип шрифта, использованный для книги, которую я изготовил для ЦРУ (Морроу имеет в виду то, что сделал не он, а „Мутон“. – Ив. Т.), отличался от типа шрифта, использованного в издании Мичиганского университета. Причина в том, что Фрэд Вик пришел к заключению, будто гораздо этич нее взять другой шрифт. Оба, тем не менее, принадлежали Раузену».
Тут у Морроу, как мы теперь знаем, не ошибка памяти, а полное незнание закулисной истории. Мичиганские книги действительно набраны у Раузена, а мутоновские прошли через ЦОПЭ, минуя Морроу.
В конце 1958 года Фельтринелли засобирался в Америку. Как пишет его сын Карло, «начиная с 1945 года из-за своего партбилета» он
«больше не мог показываться в США. И даже как „бывший коммунист“ не должен был иметь на это права. Однако теперь Вашингтону хватило трех недель, чтобы дать добро: вероятно, сказался „эффект Пастернака“. Действительно, издатель просил дать ему возможность лично разобраться в Соединенных Штатах в ряде вопросов, связанных с правами своего самого значительного автора».
За четыре месяца Фельтринелли побывал в Мексике и на Кубе. Проехал на автомобиле половину Соединенных Штатов, встречался с журналистами и издателями, но для нашей темы важно, что он решил с издательством Мичиганского университета проблему русского издания «Живаго», поделив книжные рынки: американцам доставались американские покупатели, читающие по-русски, а также канадцы и все жители Западного полушария, Филиппин и Японии, Фельтринелли – читатели в Европе, на Ближнем Востоке и все, не охваченные американцами. Мичиган печатал книгу по верстке Феликса Морроу, Фельтринелли – по своей, таким образом, текст получался несколько отличным, но все равно оба восходили к «мальтийскому».