Роджерса задержали. Улик хватало, и дело об убийстве можно было передавать в суд, но тут арестованного прорвало… Сбиваясь и глотая слова, он стал рассказывать о «несчастном случае» с лейтенантом Винсентом Дойлом и той роли, которую сыграло в этой истории ФБР. Дальше — больше. Полицейские слушали и не верили, когда Роджерс выкладывал им, что на самом деле случилось с «Морро Касл».
…Перед отплытием из Гаваны капитан Роберт Уилмотт остановил его у трапа и поинтересовался содержимым целой батареи бутылок из коричневого стекла. В такие, каждый знает, спиртное не разливают, в таких хранят химикаты! Кое-как отговорившись, Роджерс спустился в свою каюту. Вопрос капитана напугал его: химикаты были нужны ему для опытов со взрывчатыми веществами. Он не знал, известно ли что-нибудь Уилмотту о его прошлом, в котором было немало пожаров и взрывов, но решил не полагаться на случай. Проникнув в каюту капитана, он подмешал отраву в склянку с зубным эликсиром, стоявшую на полочке в ванной. После этого он заложил в разных местах три бомбы замедленного действия, перекрыл пожарную магистраль и за минуту до взрыва открыл цистерну с бензином аварийного генератора. Потому-то пламя и распространялось так странно — сверху вниз…
— Ему не отвертеться от электрического стула, — говорили полицейские.
Они ошиблись. Вновь вмешались сотрудники ФБР. Замять дело, как в случае с Дойлом, они на этот раз не могли, поскольку убийство Уильяма Хэммела и его падчерицы не входило в их юрисдикцию, но затянуть следствие на годы — это было им по силам. Так они и поступили. И вздохнули с облегчением, когда 10 января 1958 года пироманьяк Джордж Роджерс скончался в тюремной камере от инфаркта миокарда.
Дело закончено — забудьте?
Американцы пытаются сделать это без малого пятьдесят лет.
Улица была усеяна трупами. Мужчины, женщины, дети, старики, старухи. Многие перед смертью пытались избавиться от одежды, перепачканной кровавой рвотой. Тут же валялись свиньи, кошки, собаки, птицы. За изгородями лежали коровы — серые ребристые туши. Листья на деревьях пожелтели и свернулись. Тишину не нарушало даже жужжание насекомых… Группа людей в противогазах и прорезиненных накидках миновала одну улицу, другую и вышла на площадь с набережной, омываемой водами озера. Еще недавно голубое, сейчас оно было коричневого цвета. Кое-где по неподвижной глади, будто язвы, расползались белесые пятна. И тут раздался крик — резкий, пронзительный, отчаянный. Так кричат младенцы.
Авантюрист. 1913 год
Нож был хорош. Узкое хищное лезвие сверкало в лучах солнца. Рукоятка из слоновой кости отчетливо выделялась в руке Булу. Чернокожего звали иначе, но Курт Гарбер не стал утруждать себя запоминанием заковыристого имени, окрестив проводника Булу — по названию народности, к которой тот принадлежал.