— Почему ты говоришь "близкий"?
— Потому что мы так называем друг друга.
Звучит как будто мы в средневековье, ну ладно, — сказала я скептически.
— Что-нибудь еще? — спросил он, с каждой секундой всё больше походившего на школьника в ожидании понести своё наказание.
— Да.
Это не должно произойти прямо сейчас, но.
.
.
но тебе придется познакомиться с моей семьёй.
Меня изумило, что Винсент рассмеялся с удовольствием и облегчением.
Наклонившись, он обнял меня и сказал, — Кейт,
Я знал, что ты старомодная девушка.
Девушка всего моего сердца.
Я позволила себе на несколько секунд раствориться в его объятиях, а затем отстранилась и приняла наиболее серьезный вид, какой только могла изобразить.
— Винсент, я ничего не обещаю.
Только следующее свидание.
Вдруг я почувствовала себя прежней — меня до бруклинской аварии — наблюдавшей снаружи за новой мной, той, которая еще год назад не могла представить, что можно так мгновенно повзрослеть.
За мной, которая пострадала в этой трагедии.
Я удивлялась самой себе, как сидя рядом с таким, захватывающим дух, парнем, я говорила с ним, так предусмотрительно.
Как же я превратилась так быстро в такого уравновешенного человека? Как я могла сидеть там, стоически устанавливая условия для того, чего хотела больше всего на свете?
Самосохранение.
Мне на ум пришло это слово, и я знала, что поступаю правильно.
всё моё существо было разодрано в клочья, когда я потеряла родителей.
И я не хотела влюбляться в Винсента, рискуя также потерять его.
В глубине души я знала, что едва выжила, поле того, как не стало родителей.
Я другого раза я могу не пережить.
— Давай пройдемся, — сказал Винсент и помог мне подняться на ноги, протягивая мне руку, чтобы я удержалась.
Мы гуляли и наблюдали за тем, как мимо нас бороздили лодки по темно-зеленой воде, оставляя пенистый следы за собой и отправляли большие раскатистые волны, которые ударялись о камни под нашими ногами.
— Ну, и как ты
.
.
умер? Я имею в виду в первый раз, — спросила я.
Винсент откашлялся.
— Могу я тебе попозже рассказать свою историю? — спросил он, испытывая неловкость.
Я не хочу показаться тебе еще более странным, говоря о том каким я был прежде, не имея шанса показать тебе какой я сейчас.
Он мне неловко улыбнулся.
— Это значит, мне нечего рассказать тебе о своем прошлом? — Я повернулась назад.
— Нет, — он застонал.
— Тем более, что я едва начал узнавать тебя
Он остановился.
— Только пожалуйста не спрашивай меня пока.
О чем угодно, только не об этом.
— Хорошо, как на счет того
.
.
почему ты хранишь мою фотографию возле своей постели? — я споткнулась.